Осенью 1853 года грохот пушек возвестил о начале нового крупного европейского конфликта, получившего затем сразу два названия, которые с разной степенью частоты употреблялись в обиходе и в исторической литературе. Первое - Восточная война, поскольку она стала одной из составляющих так называемого Восточного вопроса, представлявшего собой клубок политических проблем, связанных с интересами различных стран на Балканах, в Причерноморье и на Ближнем Востоке. В нее оказались втянуты сильнейшие европейские державы - Россия, Турция, Франция, Англия и Франция. Австрия не участвовала в войне, но угрожающие (угрожающие России) передвижения ее армии оказали огромное влияние на ситуацию на Дунайском театре военных действий. Все эти государства «вели свою партию» в Восточном вопросе.
Бои шли сразу на нескольких театрах: в Балтийском море англо-французский флот бомбардировал крепость Свеаборг, овладел российским опорным пунктом на Аландских островах (недостроенный комплекс укрепления Бомарзунд), разорял побережье Финляндии, угрожал Санкт-Петербургу, устроив якорную стоянку под Кронштадтом. На Севере корабли союзников обстреляли Соловецкий монастырь и сожгли городок Колу на мурманском берегу. На Дальнем Востоке французы и англичане атаковали Петропавловск-Камчатский, но потерпели неудачу. Правда, после ухода противника защитники города сами покинули его и перебрались на «материк». На Черном море противники России активно действовали на побережье от Новороссийска до Поти, бомбардировали Одессу и крепость Кинбурн, прикрывавшую вход в Днепровский лиман.
Главные же события развернулись на Крымском полуострове, а наиглавнейшие - в окрестностях Севастополя, выдержавшего 11-месячную осаду (сентябрь 1854 - август 1855 г.). Защита этого города стала одним из важнейших событий в истории России, одним из паролей ее воинской славы, одной из важнейших глав национального «исторического романа». Герои этой действительно героической эпопеи - адмиралы П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, В. И. Истомин, Э. И. Тотлебен, а также легендарные фигуры «из народа» (матрос Кошка и сестра милосердия Даша Севастопольская) - заняли самые высокие позиции в российском военном пантеоне.
На Кавказе русская армия сначала сдержала натиск противника, а затем перешла в наступление, овладела крепостью Карс и к моменту заключения мира занимала значительные территории азиатской Турции. Можно говорить о некой исторической несправедливости. Парадокс: в европейской части империи армия сдавала крепости и терпела неудачи в полевых сражениях, а азиатской - крепости брала и нещадно била противника, но внимание современников было приковано в первую очередь к событиям в Крыму. Историки всех эпох также проявляют большее благоволение к боям на этом полуострове. Поэтому нет ничего удивительного, что название Крымская война занимало все более и более прочные позиции и наконец окончательно укрепилось в текстах об этом конфликте. В некоторой степени такое переименование объясняется тем, что в 1853-1856 годах на Кавказе шла война с горцами, тянувшаяся уже не одно десятилетие, и в сознании россиян известия о сражениях с турками и персами сливались в один информационный поток с реляциями о боях в Чечне, Дагестане и Черкесии.
Еще одно обстоятельство: главными противниками являлись не турки, а французы с англичанами. Эта война в России воспринималась прежде всего как война с Западом. И центральным пунктом этого политического, военного и «духовного» столкновения был не абстрактный и разноликий Восток, а конкретный Крым, к тому времени уже семьдесят лет как российский.
Российско-турецкое геополитическое противостояние принимало характер военных действий на двух сухопутных и двух морских аренах. Первой и самой важной являлись территории сначала Украины, затем Молдавии и Валахии, затем - Болгарии. Это и был тот самый Дунайский театр, где русские войска «смещали декорации» все далее на юг. Если прямые столкновения русских и турок в XVII веке имело место на Дону и Днепре (1673-1696 гг.), то в начале XVIII века это уже Прут (1711 г.), во второй половине того же столетия - Днестр и Дунай. Во время Русско-турецкой войны 1828-1829 годов русские войска остановились за Балканами, за что командовавший ими генерал И. И. Дибич получил почетную приставку к своей фамилии - «Забалканский». Артиллерийская канонада на этом стратегическом направлении разносилась по всей Европе, успехи и неудачи оказывали существенное влияние на игры дипломатов и самочувствие правительств.
Второй ареной было Черное море, на котором после побед Ф. Ф. Ушакова в 1780-е годы до появления англо-французских эскадр в 1853 году безраздельно господствовал русский флот. Первостепенность этих двух театров военных действий усиливалась тем обстоятельством, что для России они открывали кратчайшие пути к самым важным стратегическим пунктам - проливам Босфор и Дарданеллы.
Россия трижды отправляла сильные эскадры в Средиземное море, чтобы нанести удар по Турции с этого направления. Преследовались две цели - активизация выступлений христиан (прежде всего греков) и отвлечение сил противника от Дуная и Черного моря.
Для достижения этих же целей Петербург планировал и операции на Кавказе. Здесь знаменем служила идея защиты христиан от мусульманского ига. Во время Русско-турецкой войны 1768-1775 годов в Грузию был отправлен экспедиционный отряд под командованием К. Г. фон Тотлебена. В следующую войну - 1783-1791 годов - корпус генерал И. В. Гудовича взял ряд турецких укрепленных пунктов, в том числе Анапу. В 1806-1812 годах и 1828-1829 годах русские войска нанесли на Кавказе туркам ряд поражений. Каждая война влекла за собой усиление позиций Петербурга в этом регионе и заметное продвижение границы империи Романовых в южном направлении.
В 1783 году был подписан Георгиевский трактат, историческое значение которого заключалось в публичной декларации перехода Восточной Грузии (Картли-Кахетии) под протекторат России. В том же году значительная часть Западного Кавказа оказывалась частью империи как земли, прежде весьма формально, но принадлежавшей Крымскому ханству, ставшему российским. В 1801 году Александр I подписал манифест о присоединении Грузии. В первой четверти XIX века был установлен контроль над Абхазией, Мингрелией, Имеретией и Гурией. Две войны с Персией (1804-1813 и 1826-1828 гг.) привели к «покорению» ханств на территории нынешнего Азербайджана.
Эти успехи русского оружия, не оказав существенного влияния на положение дел в других точках противостояния османам, вызвали большую обеспокоенность в европейских столицах, и в особенности в Лондоне. Дело в том, что нарастающее военное и политическое ослабление Порты обостряло вопрос о том, кому достанутся куски разваливающейся империи Османов. В 1840-е годы Россия значительно усилила свое влияние на своего южного соседа, царские войска спасали Стамбул от войск бунтующих пашей. Британским стратегам мерещилась апокалиптическая картина: русские, найдя общий язык с курдами и азербайджанцами (или подавив сопротивление тех и других), прорываются к Средиземному морю на стыке границ нынешней Сирии и Турции. Следующий шаг - появление здесь военно-морской базы с развевающимся над ней российским флагом. Если возможность явления русских полков в Индии казалась многим британским политикам и военным чем-то вполне осуществимым, то тем более таковой была мысль о «Нью-Севастополе». От границы в Закавказье до «теплых морей» по прямой менее 1000 верст, гораздо ближе, чем от границы в Польше до Парижа, а ведь русские войска бывали в этом городе. Именно страх перед постоянным присутствием Андреевского флага в водах между Ливаном и Гибралтаром толкал англичан к активной защите Турции в середине XIX столетия, к радикальному подрыву морской мощи России в Причерноморье.
К середине XIX столетия дальнейшее продвижение границы России в южном направлении не выглядело чем-то заманчивым в военно-стратегическом, политическом или экономическом отношении. Весь Кавказ являлся, выражаясь современным языком, «дотационным регионом». Расходы на него многократно превосходили доходы: бакинская нефть еще не стала важнейшим сырьем. Дальнейшее продвижение означало еще одну «течь» в государственной казне. В Петербурге понимали, что включенные в состав империи территории между Черным и Каспийским морями недостаточно интегрированы, а новые приобретения только осложнят уже имеющиеся проблемы. Предшествующие войны показали, что в Стамбуле твердо считали Закавказье второстепенным фронтом и не направляли туда войска, предназначавшиеся для действия в Болгарии.
Несмотря на декларации об исторической миссии освобождения армян от турецкого ига, правительство России со все большей настороженностью относилось к вероятности Великой Армении, а продвижение границы еще на двести-триста верст к югу ставило на повестку дня вопрос о появлении нового государства, абсолютная лояльность которого России вовсе не была гарантирована.
Действия армии России в Закавказье во время войн с южными соседями - Турцией и Персией - чрезвычайно осложнялось тем обстоятельством, что позади линии фронта находились не так называемые «коренные губернии», а территории недавно присоединенные, еще не сросшиеся с империей в политическом и экономическом отношении. Более того, только последний вооруженный конфликт с Турцией 1877-1878 годов совпал по времени с окончанием того явления, которое в историографии получило название Кавказская война (включение в состав России Дагестана, Чечни, Ингушетии, Осетии, Кабарды и Адыгеи). Хотя официально «покорение» горцев укладывается в более скромные хронологические рамки (1817-1864 гг.), конечной датой следует считать подавление последнего крупномасштабного восстания чеченцев и дагестанцев в 1878 году. Русской армии приходилось воевать с турками, ощущая, как ей в затылок дышит имам Шамиль, ставший вождем сопротивления на Северо-Восточном Кавказе.
Не было твердой уверенности (правильнее сказать - ее совсем не было) в лояльности «татар» - так называли мусульман Закавказья, в нынешнем понимании - азербайджанцев. Тем молодым жителям ликвидированных ханств (Дербентское, Карабахское, Кюринское, Кубинское, Талышское, Бакинское, Гянджинское), которые бились с русскими во время последней Русско-персидской войны 1826-1828 годов, к началу войны Крымской шел всего пятый десяток. Старшие командиры Отдельного Кавказского корпуса хорошо помнили, как, будучи поручиками и ротмистрами, они узнавали о том, что восставшее население вырезало гарнизоны Ленкорани, Гянджи и еще нескольких менее значительных укреплений.
Наконец, Грузия - оплот Российской империи в этом регионе - всего полвека находилась под сенью двуглавого орла. В 1835 году был раскрыт заговор грузинских дворян, направленный на возвращение Багратионам грузинской короны.
Перед началом Крымской войны из 128 батальонов, 11 эскадронов и 250 казачьих сотен, находившихся под командованием князя М.С. Воронцова, 96 батальонов, 6 эскадронов и 109 сотен предназначались для действий против горцев и только остальные - для решения внешнеполитических задач. Попросту говоря, сил для ведения активного наступления явно не хватало. На первый взгляд, проблема решалась без особого труда переброской в Грузию нескольких полков, но на практике это оказывалось не простым делом. Во-первых, снабжение частей в Закавказье стоило страшно дорого, поскольку почти все приходилось везти из Великороссии. Во-вторых, полки, укомплектованные уроженцами центральных и северных губерний, буквально таяли от болезней и непривычного климата. Наконец, доставка боеприпасов и пополнений из Великороссии затруднялась отсутствием надежных коммуникаций: Военно-Грузинская дорога все еще являлась тяжким испытанием для пеших и конных, путь от Астрахани через Дагестан (или по Каспию) был непрост и долог, возможность транспортировки по Черному морю с декабря 1853 года исключалась из-за господства англо-французского флота.
Природные условия также затрудняли действия регулярной армии. Западный отрезок турецкой границы представлял собой труднопроходимые горные леса, направление отрогов Большого Кавказского хребта не позволяло организовать надежное сообщение вдоль фронта для своевременной переброски подкреплений. Все вышеперечисленное объясняло то, что командование предполагало вести исключительно оборонительные действия, причем империя фактически отказывалась от эффективной обороны своих рубежей. 500 верст границы охраняли 1700 казаков, да в нескольких укреплениях располагались 4 гарнизонных батальона, которым предписывалось в случае серьезного натиска отойти в глубь российской территории. Для защиты Гурии выделялось всего 5 рот пехоты, а главная тяжесть ложилась на закавказскую милицию (8 сотен). А вот в Петербурге не выветрилась эйфория, порожденная победами 1828-1829 годов. Николай I в письме Воронцову от 6 октября 1853 года выражал уверенность в том, что русский флаг вскоре взовьется над важнейшими крепостями турецкой Армении - Карсом и Ардаганом.
Боевые действия начались вечером 15 октября 1853 года нападением пятитысячного турецкого отряда на пост Св. Николая на Черноморском побережье возле Поти, где под прикрытием чисто символических оборонительных сооружений были собраны значительные запасы продовольствия и боеприпасов. Гарнизон поста составляли 2 роты пехоты и 2 сотни гурийской милиции под командованием князя Георгия Гуриели. После десятичасового боя сопротивление защитников поста было сломлено, несколько десятков солдат прорвали окружение и смогли отойти к Кутаису. Шедший на выручку отряд полковника Караганова опоздал и сам попал в сложное положение, потеряв при отходе около 200 человек убитыми и ранеными. Пост Св. Николая не имел важного военного значения, но его потеря могла воодушевить горцев, и потому было принято решение отбить его путем высадки сильного десанта. Однако турки успели возвести солидные земляные укрепления, которые оказались неуязвимы для корабельной артиллерии. Кроме того, бурная погода угрожала русской эскадре. Командовавший ею адмирал Серебряков дал команду возвращаться в Севастополь.
Еще до официального объявления войны российскую границу перешли отряды курдов, которые принялись разорять армянские селения. Для спасения мирных жителей в направлении селения Баяндур была выдвинута группировка под командованием генерал-майора Ивана Давыдовича Орбелиани (7 батальонов пехоты, 4 эскадрона конницы, 10 сотен милиции при 28 орудиях). Орбелиани был известен своей решительностью, предприимчивостью и личной храбростью. Все эти качества он неоднократно демонстрировал в боях с горцами. Но действия на Северном Кавказе не прививали навыков руководства большими отрядами. Кроме того, специфические условия Чечни и Дагестана фактически исключали проведение не только глубокой разведки, но и «освещения» ближайшего поля боя.
С этим тактическим багажом Орбелиани отправился в поход. Он развернул отряд в боевой порядок, но не позаботился о проведении разведки, полагая, что противник не решится напасть на столь значительные силы. Однако турки, собрав ударный кулак, атаковали русских, когда те форсировали глубокий овраг у селения Караклис. Налет курдской конницы был отбит картечью и ружейным огнем, но во время преследования отряд натолкнулся на главные турецкие силы (около 10 тысяч штыков при 40 орудиях). Вскоре Орбелиани оказался в полном окружении, обоз подвергся разгрому и разграблению. Тем не менее, несмотря на подавляющее превосходство в силах, турецкий командующий Абди-паша не рискнул предпринять решительное наступление, сам отошел за реку Арпачай, открыв русским путь к отступлению. Потери Орбелиани составили около 450 человек убитыми и ранеными.
Следующим эпизодом стала оборона крепости Ахалцых. Сам по себе этот пункт не имел существенного значения, так как противник мог его обойти по долине Боржоми. Однако название Ахалцых было на слуху всего Кавказа, и захват его турками, как часто писали в документах того времени, мог «произвести невыгодное впечатление на население края», что в переводе с языка военно-бюрократического означало сильное воодушевление всех противников России. Поэтому командование подтянуло к Ахалцыху все, что смогло. А смогло оно немного - 5 батальонов пехоты, 2 казачьи сотни, 5 сотен милиции. Здесь важно помнить, что хронические задержки с пополнением частей, высокая заболеваемость и смертность в частях приводили к огромной разнице между реальной и штатной численностью подразделений. Уже 1 ноября город оказался в полной блокаде, поскольку противник имел подавляющее преимущество в коннице: на каждого казака или милиционера приходилось несколько десятков вражеских всадников. Любой обоз и любой курьер в таких условиях превращался в заведомую жертву. В Тифлисе понимали всю серьезность положения, но немедленная отправка подкреплений задерживалась в связи с необходимостью организовать оборону других подступов к Тифлису. Маневренный противник мог по нескольким ущельям прорваться к административному центру российского Закавказья с катастрофическими последствиями для этой части империи.
К 11 ноября командованию удалось поставить надежные заслоны на всех дорогах, ведущих от границы вглубь Грузии и выслать наконец семитысячный отряд под командованием князя И. М. Андроникова, представителя старинного грузинского рода, на выручку гарнизону Ахалцыха. Войска Али-паши имели почти тройное превосходство в численности и к тому же занимали господствующие над городом высоты. Учитывая все это и памятуя о недавнем «конфузе» Орбелиани под Баяндуром, Андроников произвел тщательную рекогносцировку, причем самые важные пункты осмотрел лично. На рассвете 14 ноября его вой-ска двумя колоннами начали наступление. Сберегая жизни русских солдат, генерал-грузин приказал дожидаться момента, когда ослабнет огонь вражеских батарей, ведущих дуэль с русскими пушкарями. Однако пушек у турок оказалось больше, а запасы снарядов - неисчерпаемы. Тогда Виленский пехотный полк нанес удар по ключевому пункту вражеской обороны, а когда турки «заколебались», Андроников бросил в бой все, что имел, включая личный конвой. Противник обратился в беспорядочное бегство. Русским войскам потребовалось два дня, чтобы собрать трофеи и отправить их в тыл. Эта победа не только надолго избавила Грузию от опасности неприятельского вторжения, но и создала благоприятные условия для дальнейших действий. Окрестное мусульманское население, только что почти поголовно вставшее под турецкие знамена, «одумалось» и заявило о своей лояльности России. Более того, значительная часть аджарцев, взявшихся за оружие для нападения на Гурию, отказалась от этого намерения, что заметно улучшило стратегическую ситуацию в этой части Причерноморья.
В Петербург известие о победе под Ахалцыхом пришло одновременно с известием о разгроме турецкого флота при Синопе. В столице устроили настоящий праздник. Поэт А. Майков писал по этому поводу:
Что слышу? Что сердца волнует?
Что веселится царский дом?..
Опять Россия торжествует!
Опять гремит Кагульский гром!
Но у этого торжества была и оборотная сторона: царь и военный министр со все большей настойчивостью писали о необходимости нового наступления, о занятии Карса. Здесь звучали прежде всего политические мотивы: успехами в Закавказье Петербург надеялся компенсировать неудачное развитие событий на Дунае, где под давлением Австрии русской армии пришлось отойти «в свои пределы».
19 ноября 1853 года русские и турецкие войска вошли в соприкосновение в районе деревни Баш-Кадыкляр. Перед командовавшим на этом направлении князем В. О. Бебутовым стояла трудная задача: надо было не просто одержать победу, но и лишить противника возможности отойти к Карсу, поскольку бое-припасы и продовольствие заканчивались и преследование выглядело совершенно невозможным делом. Даже в случае победы пришлось бы возвращаться на исходные позиции, оставляя врагу территорию, отвоеванную с такими усилиями. Поэтому русское командование запланировало обойти левый фланг противника и нанести удар со стороны Карской дороги, отрезая туркам пути отхода. Этот план имел еще одно обоснование. Углубления на неприятельскую территорию имели еще одно последствие, обычно остающееся в тени. Этот регион был населен армянами, которые в случае ухода русских войск подвергались чудовищным репрессиям со стороны турок, вымещавшим на них злобу за свой страх и потерянное имущество. Эвакуация же христиан для их спасения сковывала войска.
Но турки разгадали намерение Бебутова и расположили свои части таким образом, что обход стал невозможен. Князь мгновенно перегруппировал войска, и на острие атаки оказался резерв, которым командовал И. К. Багратион-Мухранский. Решительной атакой была взята 16-орудийная батарея, являвшаяся основой турецкой позиции. Наградой князю Багратиону стал орден Св. Георгия Победоносца 3-й степени. Еще один грузинский генерал отличился в этом сражении - Ясон Иванович Чавчавадзе. Он командовал кавалерийской группировкой, которая не только отбила попытку многочисленной турецкой конницы обойти русские войска, но и сковала своими активными действиями большую массу турецкой пехоты. 36-тысячный корпус Рейс-Ахмед-паши был полностью разгромлен.
Несмотря на победу под Баш-Кадыкляром, продолжение наступления выглядело абсолютной авантюрой. Боеприпасы были израсходованы, войска измучены, доставка провианта и фуража была сопряжена с огромными проблемами. Поэтому корпус В. О. Бебутова отошел в район Александрополя.
Вступление Франции и Англии в войну оказало огромное воздействие на стратегическую ситуацию на Кавказе, особенно в западной его части. Абсолютное господство флота союзников на море поставило войска, действующие на побережье, в крайне сложное положение. Зона досягаемости корабельных орудий оказывалась районом безусловного торжества наших противников. Но главная проблема заключалась в том, что французы и англичане могли в любое время и в любом месте высаживать десанты, беспрепятственно снабжать их всем необходимым. Таким образом, в тылу у русских войск могла внезапно появиться крупная неприятельская группировка со всеми вытекающими из этого последствиями. В марте 1854 года были эвакуированы гарнизоны всех фортов Черноморской линии от Новороссийска до Поти. Укрепления, построенные с такими усилиями и стоившие таких человеческих жертв, были срыты, а их исчезновение было воспринято горцами как свидетельство скорого изгнания «гяуров» за Кубань. Все это спутало карты при разработке планов операций в Малой Азии. Теперь при рисовании стрел, направляемых на Карс, Ардаган и далее в глубину вражеской земли, приходилось думать о более чем реальной возможности появления где-то в районе устья Риони экспедиционного корпуса и его дальнейшего движения через Кутаис на Тифлис. Поэтому при собирании сил для наступления приходилось думать и о защите собственных земель. Князь М. С. Воронцов вообще полагал, что о масштабном наступлении можно говорить только при отказе Франции и Англии от решительных действий на Черном море, а также в случае присылки еще одной полнокровной пехотной дивизии.
В то же время состояние анатолийской армии турок характеризовалось одним словом - «плачевное». Деморализация после разгромов конца 1853 года усугубилась эпидемиями, буквально косившими султанских солдат. Несколько лучше обстояли у турок дела на левом фланге, где боеспособность ополчений, составленных из аджарцев и лазов, была на достаточно высоком уровне. В середине мая 1854 года, когда дороги просохли, кобулетский правитель Гассан-бек-Тавгеридзе начал наступление во главе 12-тысячного отряда в районе селения Нигоити. Ему противостоял авангард Гурийского отряда под командой подполковника князя Г. Г. Эристова (2 батальона, 4 орудия и 10 сотен гурийской милиции). Это очевидное неравенство в силах усугублялось тем, что местность была сильно пересеченная, заросшая густым лесом, давшая преимущества противнику, который предпочитал действовать партизанскими методами. Чтобы навязать туркам сражение на открытой равнине, Эристов двинул свои войска к большой поляне недалеко от селения Ланчхути, оставив обоз и пушки под прикрытием двух рот Белостокского полка, чтобы иметь возможность скорого марша. Расчет оказался верным: противник приготовился к бою, построив на опушке поляны батарею. Ее огонь не смутил батальон Куринского полка, который в течение четверти часа подобрался к турецкому укреплению и решительной атакой захватил его. Сопротивление турок было окончательно сломлено, когда по ним с фланга ударил батальон Брестского полка. Очень заманчиво было преследовать убегающего противника, но Эристов получил известие о том, что кобулетская милиция, просочившись через труднопроходимые заросли, напала на обоз и что охранявшие его роты держатся из последних сил. Пришлось отказаться от дальнейшего наступления и выручать своих. Тем не менее победа оказалась впечатляющей: турецкий отряд разбит наголову, его начальник погиб, захвачены два орудия и множество прочих трофеев. Радость императора Николая I воплотилась в назначении князя Эристова флигель-адъютантом и награждении его орденом Св. Георгия 4-й степени.
Победа князя Эристова, одержанная 27 мая, воодушевила русские войска и их начальников. Князь Андроников, собрав отряд общей численностью в 10 тысяч человек (в том числе 11 батальонов регулярной пехоты) двинулся в направлении городка Озургеты и 3 июня обнаружил турецкие войска, занявшие оборону по левому берегу реки Чолок. Правый фланг и центр их позиции был практически неприступен: крутые обрывы требовали применения лестниц, так как по скользким склонам подняться никто не мог. На левом фланге поросшие лесом горы также были серьезным препятствием, но препятствием преодолимым для опытных кавказских солдат. Привыкли в таких условия действовать и грузинские милиционеры. Именно они и начали наступление. Гурийцы и имеретинцы под командованием своих командиров князей Тавгеридзе и Мачивариани выбили противника из леса, примыкающего к реке, и расчистили путь для наступающих колонн.
Русская артиллерия, подъехав на картечный выстрел, стала громить неприятельские позиции, но турки оказали достойное сопротивление и сами открыли пальбу. Пехотным батальонам пришлось занимать боевые порядки и наступать под губительным огнем. Главную роль сыграл прославленный Куринский полк, который форсировал поросшую кустарником болотистую низину, штыковым ударом захватил батарею, являвшуюся ключом вражеской позиции, и захватил лагерь. Сопротивление турок было окончательно сломлено, когда грузинская милиция обошла их с тыла и перерезала пути к отступлению. Войска султана бросились на прорыв, а когда он не удался, «рассеялись», пользуясь густым лесом и многочисленными оврагами. Весь 20-тысячный турецкий корпус был разбит, превратился в толпы мародеров, грабивших местность, которая еще недавно была тылом армии. Эта победа имела огромное моральное значение. После появления на Черном море английских и британских кораблей ожидалась резкая активизация турок на Кавказе, их решительный марш на Тифлис и на Кубань и последующее соединение с имамом Шамилем. Однако конфуз Селим-паши на Чолоке показал, что до осуществления таких мечтаний очень и очень далеко.
Осознание несбыточности изгнания России с Кавказа пришло не сразу. Мысли о возможности такого сценария бродили даже в головах высокопоставленных царских генералов. По крайней мере, массированный десант в Абхазии и формирование общего фронта союзников с горцами, а также англо-франко-турецкий экспедиционный корпус, двигающийся от Поти через Кутаис на Тифлис, представлялись как нечто вполне реальное. В этой связи русское командование решительно отказалось от активных действий и сосредоточилось на обороне путей от побережья во внутренние районы Закавказья. Наиболее надежной выглядела позиция по реке Цхени-Цхали на западной границе Имеретии. Здесь можно было сдерживать натиск превосходящих сил противника и сохранять связь с внутренними районами Грузии. Однако такой ход означал, что не только Абхазия, но также Гурия и Мингрелия отдаются без боя, а это наносило серьезный удар по престижу страны и самого императора, произвело тяжелое впечатление на всех, кто был сторонником России. Князь Багратион, принявший после болезни Андроникова командование над войсками, действовавшими в этом регионе, разделил их на три части. Шесть батальонов оберегали Мингрелию, пять батальонов - Гурию, а семь баталь-онов располагались в неглубоком тылу в постоянной готовности выдвинуться на помощь. В случае опасности Гурийский и Мингрельский отряды должны были отходить к резервам, формируя заслон на дороге к Кутаису.
Недостача сил была главной причиной нерешительных действий и на других участках русско-турецкого фронта. В июне 1854 года командир Эриванского отряда барон А. Е. Врангель решил провести демонстрацию в районе Игдыря. Четыре батальона и 18 сотен иррегулярной конницы углубились на два десятка верст в неприятельскую территорию, где встретили значительные силы турок и, уклоняясь от решительного столкновения, вернулись на исходные позиции. Этот маневр сыграл важную роль в развитии последующих событий. Дело в том, что командующий турецким корпусом в этом районе Селим-паша, до того времени не решавшийся на активные действия, посчитал отступление Врангеля признаком слабости. Он вывел свои войска из крепости Баязет и встал лагерем в шести верстах за линией границы. Узнав об этом, русское командование собрало все имевшиеся под рукой силы и в ночь на 17 июля двинуло их на спящего противника. Однако дождь и испорченные им дороги не позволили осуществить скрытый марш и застать турок врасплох. Более того, казачий авангард увлекся преследованием неприятельских разъездов и сам попал в засаду, понеся чувствительные потери. Эта неудача русских еще более воодушевила Селим-пашу, и он смело двинулся вперед, сделав тем самым роковой для себя шаг. Турки умело и упорно дрались даже в самых слабых, импровизированных укреплениях, проявляя гораздо меньшую стойкость в чистом поле. Сражение произошло в окрестностях озера Джан-гёль, служившего единственным источником питьевой воды в этом районе. Турецкий командующий расположил свою регулярную пехоту в центре, иррегулярную конницу - на флангах, а перед своими боевыми порядками «рассыпал» стрелков-курдов, полагая, что своей пальбой они нанесут существенный урон наступающим русским батальонам. Он рассчитывал также втянуть наши войска в перестрелку, где преимущества были у курдов, пользовавшихся винтовками, бившими дальше и точнее, чем гладкоствольные ружья русской пехоты. Однако Врангель отказался от такого сценария и двинул свои батальоны в штыковую атаку, которой турки никак не ожидали. В результате их центр был прорван уже через несколько минут, а конница на флангах оказалась в огневых «мешках». Победа была полная: взяты огромные трофеи, в том числе 4 орудия. Корпус Селим-паши попросту разбежался, некому было даже оборонять Баязет, в который русские войска вошли без боя 19 июля. Здесь были взяты новые трофеи - 3 орудия и большое количество пороха. Но расположение данной крепости было неудобным в плане обеспечения безопасности Эриванской губернии, что являлось главной задачей отряда генерала Врангеля. По этой причине он приказал возвращаться в свои пределы, уничтожив все припасы, которые не смог взять с собой. Взятие Баязета и разгром Селим-паши имели важное политическое значение. Персия, колебавшаяся в тот момент - на чьей стороне выступить, твердо решила сохранять благоприятный для России нейтралитет.
На этом этапе войны в Закавказье имело место столкновение двух стратегических установок. Первой придерживались в Петербурге, и она являлась скорее политической, чем сугубо военной. Вынужденный уход русской армии с Дуная, высадка англо-французского десанта в Крыму порождали естественное желание добиться значительного результата на Кавказе. Это желание подогревалось предыдущими успехами русского оружия при Ахалцыхе, Баязете, Чолоке, Баш-Кадыкляре. Император и военный министр настойчиво требовали активных действий, наступления на Карс и Ардаган. Командовавший войсками князь В. О. Бебутов был более осторожен. Автор фундаментальной монографии о Крымской войне А. М. Зайончковский писал о нем: «Это был отличный генерал поля сражений, но не театра военных действий. На поле битвы он обладал завидной решимостью, энергией и упрямством, а также способностью быстро ориентироваться и наметить слабую точку противника, куда следует нанести удар. Стратегические же операции, очевидно, были князю Бебутову не по плечу; у него не было широкого размаха мысли, строго и определенно установившегося в данной обстановке взгляда и решимости в достижении главной, наиболее существенной цели, не отвлекаясь побочными и мелкими задачами. Стратегические комбинации князя Бебутова отличались осторожностью и заключались в желании заставить неприятеля дать бой в выгодной для него, князя Бебутова, обстановке, не заботясь о том, чтобы это дорогое на войне средство произвело существенное влияние и на ход всей кампании». Это мнение отражает «столичные» тогдашние настроения. Ветеран Кавказской войны понимал прекрасно, что, если не удастся разбить противника в открытом сражении, осада и взятие Карса становится крайне тяжелой задачей. Во-первых, турки всегда упорно дрались на стенах, во-вторых, для блокады крепости требовалось значительно бо`льшие силы, чем те, которыми располагал Бебутов. Наконец, главной задачей армий, действовавших в Закавказье, было тыловое обеспечение. Движение обозов затруднялось плохими дорогами, а также тем, что рыскавшие повсюду конные отряды курдов требовали сильной охраны. Высадка же союзников в районе Батума или Поти грозила русской армии неминуемым окружением.
Затянувшуюся паузу в боевых действиях прервали сами турки. Командовавший анатолийской армией Зафир-паша по-своему «прочитал» известия о движениях русских войск. Он посчитал, что русские отряды намереваются объединиться, и решил нанести упреждающий удар, предварительно отправив в Карс обременявшие его обозы. Бебутов, узнав об этом, сделал вывод, что противник отступает и организовал преследование. Таким образом, 24 июля 36-тысячная турецкая армия двигалась двумя колоннами, не подозревая, что навстречу ей движется вдвое меньшая группировка русских. Войска сошлись на просторной равнине, абсолютно открытой, очень удобной для действия кавалерии.
Бебутов использовал то, что Зафир-паша при своем численном превосходстве растянул боевую линию на 8 верст, намереваясь охва-тить противника с обоих флангов. Кроме того, он приказал занять стрелками и артиллерией единственную имевшуюся там возвышенность.
Бой начался артиллерийской канонадой с обеих сторон. Ситуация менялась с калейдоскопической быстротой. Русские полки атаковали, но турки проявляли невиданную ранее стойкость, бросались в штыки, не разбегались под градом картечных выстрелов. На правом фланге происходило то, что лучше всего характеризуется словом «резня», которая продолжалась более двух часов. Наконец противник стал сначала организованно отходить, но затем дрогнул и побежал. В тяжелейшем положении оказались русские части, нацеленные на центр неприятельской позиции. Турки после первых выстрелов подались назад, образовав вогнутую дугу. В результате наступающие попали под перекрестный огонь с двух сторон и понесли значительные потери. Ситуацию выправило то, что на правом фланге наконец удалось одержать верх, что сразу повлияло на действия в центре. После непродолжительного штыкового боя турки и здесь начали отступление. Казалось бы, штабные офицеры могли уже сочинять победные реляции и заполнять наградные листы. Но в этот момент чаша весов качнулась в турецкую сторону. К месту боя подоспела сильная турецкая колонна, которая до того не была в бою, поскольку сбилась с пути. Большая масса регулярной кавалерии, пехоты, три батареи, тысячи курдских всадников обрушились на фланг, который прикрывали всего шесть эскадронов тверских драгун и несколько сотен милиции. Если бы эта колонна подошла часом ранее, она бы поставила войска Бебутова в критическое положение. Однако к тому времени правый фланг и центр противника начал отступление и сами нападавшие оказались в западне. Некоторое время они отчаянно отбивались, но затем тоже стали отходить к Карсу.
Противник потерял в этом бою около 10 тысяч человек, в том числе 2000 пленными. Среди трофеев - 15 орудий и 6 знамен. Победа была оплачена русской стороной ценой 3000 человек убитыми и ранеными. В восторге от победы при Кюрук-Дара, император Николай I наградил генерал-лейтенанта В. О. Бебутова орденом Св. Андрея Первозванного, хотя по статуту такой знак отличия полагался только «полным генералам». Вскоре после этой победы тяжелая болезнь заставила кавказского героя покинуть армию.
В связи с неблагоприятным для России развитием событий в Крыму Николай I все настойчивее подталкивал командование Кавказской армии к активным действиям. Летом 1855 года к Карсу подошли войска под командованием Н. Н. Муравьева. Штурм крепости, как тогда говорили, «открытой силой» был рискованным делом: как уже говорилось, турки упорно дрались в укреплениях, гораздо упорнее, чем в чистом поле. Да и бастионы были усилены под руководством британских инженеров. Наконец, численность гарнизона почти равнялась численности отряда, нацеленного на овладение крепостью. Осада также доставляла множество проблем. Очень трудным был подвоз осадных орудий и обеспечение их нужным количеством боеприпасов. Блокада предполагала опасное распыление сил, возникали угрозы эпидемий, почти неизбежных в Закавказье. Было принято решение сначала осадой подорвать боеспособность турецких войск, а затем нанести решительный удар.
Первая часть плана была успешно выполнена. Доставка припасов в крепость стала невозможной, имевшиеся склады в окрестностях Карса либо уничтожены, либо перевезены в расположение русских позиций, заняты важнейшие пункты, через которые на помощь осажденным могли бы прорваться подкрепления. Уже в первых числах сентября появились признаки того, что гарнизон турецкой крепости терпит лишения. Беглецы сообщали о постоянном сокращении рациона, о том, что из-за бескормицы были забиты 2000 артиллерийских и обозных лошадей, о жестокостях, к которым приходится прибегать властям для сохранения порядка. Важным признаком стало «изгнание» жителями Карса лошадей, принадлежавших частным лицам.
Однако дожидаться поздней осени и изнеможения гарнизона Муравьев не смог. Причиной тому были известия о падении Севастополя, о высадке в Сухуме 30-тысячного корпуса Омер-паши, а главное - усиление корпуса Вели-паши в соседнем Эрзруме. Штурм был назначен на 17 сентября. Можно сказать, что он был обречен на неудачу уже потому, что диспозиция оказалась слишком сложной, и первый же сбой лишил возможности управлять наступлением. Ситуацию усугубила потеря в первые минуты боя начальников колонн и отдельных частей. Резервы оказались слишком слабыми, и введение их в дело не давало нужных результатов. Для характеристики этого штурма лучше всего подходит выражение «разгром». Выбыло из строя более 7500 солдат и офицеров, войска были потрясены неудачей.
Но и турецкая сторона не много выиграла. Осада продолжалась, припасы практически кончились, надежда на подход помощи от Эрзрума или Сухума полностью растаяла. В этих условиях начальник гарнизона английский генерал Вильямс 13 ноября подписал акт о капитуляции.
В период Крымской войны 1853-1856 годов на русской стороне в боевых действиях участвовали многочисленные национальные формирования, представлявшие практически все народности Кавказа: Эриванско-Бекская дружина, Конно-Мусульманские полки № 1-4, Куртинские полки № 1-2, Эриванский 4-й полк, милиции Ахалкалакская, Ахалцыхская, Горско-Кавказская, Грузинская, Гурийская, Имеретинская, Карталинская, Мингрельская, Осетинская и милиция Лорис-Меликова. В боях с турками при Курюк-Дара в 1854 году участвовали две дворянские грузинские дружины и «команда охотников из греков борчалинского участка». Во время Крымской войны курды, решившие остаться в России после изменения границы в Закавказье в 1829 году, добровольно сформировали отряд, лихо воевавший как против турок, так и против соплеменников, сохранивших верность султану.
Во время Крымской войны численность местных ополчений превысила 50 тысяч человек. Особенностью национальных полков было то, что их командирами назначались или русские офицеры, или туземцы, служившие ранее в регулярной армии. Командирами же сотен (эскадронов) и взводов были представители местной знати, обычно уже имевшие чины.
Наибольшую активность проявили жители Грузии, опасавшиеся мести турок за переход в российское подданство. Гурийцы едва ли не поголовно пошли в ополчение - из 50 грузинских сотен 32 были составлены из крестьян и дворян этого западного княжества. Угроза турецкого нашествия вызвала большой патриотический подъем по всей Грузии: на сборные пункты являлись отряды из восточных районов, которым нашествие фактически не грозило. Пришли сражаться с врагом хевсуры и тушины из своих неприступных горных селений.Около 25 % милиции составили жители Азербайджана, которых не смущало то обстоятельство, что им приходится воевать со своими единоверцами. То же самое можно сказать и о кабардинцах, конные отряды которых неоднократно отмечались в реляциях командования.
Успехи России на Кавказе в первой половине XIX столетия были головной болью для британского правительства. Поэтому кроме ликвидации Черноморского флота и его опорной базы Севастополя в Лондоне вынашивались планы максимально возможного ослабления позиций Петербурга в этом регионе. Военная английская экспедиция выглядела очень дорогим мероприятием - дорогим во всех смыслах. Каждый солдат, воюющий далеко от метрополии, становился для нее поистине золотым, принимая во внимание стоимость его обеспечения всем необходимым. Другой причины дороговизны был наемный характер тогдашней королевской армии: вербованному Томми приходилось платить очень звонкой монетой. А климат Западного Кавказа непременно стал бы укладывать в могилы эти дорогие королевские игрушки десятками. А еще русская картечь и штыки…
Поэтому британцы решили опираться на местные ресурсы. Во все «перспективные» районы Кавказа были отправлены турецкие и английские эмиссары, призывавшие к борьбе с Россией, настраивавшие против нее население края и тамошних влиятельных людей. Был подготовлен турецкий экспедиционный корпус, во главе которого поставили Омер-пашу, австрийца, принявшего ислам и принятого на службу к султану. В октябре 1855 года, пользуясь полным господством на море, корпус начал высадку в Сухуме, рассчитывая на то, что в него вольются многие тысячи черкесов и абхазов. Однако в действительности такое пополнение исчислялось десятками. Жители края не торопились вставать под турецкие знамена.
4 ноября турки начали наступление и попытались форсировать реку Ингури. Подавляющее численное преимущество позволило им это сделать и продвинуться до Зугдиди - столицы Мингрелии. Дальнейшее продвижение осложнилось проливными дождями, в раскисшей земле вязли и пешие и конные. Наконец в начале декабря пришло известие о капитуляции Карса, помощь которому и составляла первоочередную задачу. Все это вынудило Омер-пашу занять «оборонительное положение». Расчеты союзников на восстание в Мингрелии, Абхазии и Гурии не оправдались. И ожидавшееся многотысячное ополчение черкесов не явилось.
Военные успехи в Закавказье позволили России «сохранить лицо» при подготовке Парижского мирного договора. Занятые союзниками территории в Крыму возвращались в обмен на Карс, Баязет, Олты, Ардаган, Кагызман и земли, прилегающие к этим крепостям. Англия, заинтересованная в максимальном ослаблении морской мощи России, первоначально требовала уничтожения Николаева – центра судостроения на Черном море. Но реальный русский гарнизон в Карсе угрожал британским интересам больше, чем возможное возрождение русского флота. Поэтому Лондон был вынужден смягчить свои требования. Если бы не победы В. О. Бебутова и его соратников, отечественным дипломатам пришлось ой как нелегко: у них не было бы своих козырей на переговорах. Изменения границы в пользу России в Закавказье неизбежно обесценивали взятие Севастополя союзниками, наносили удар по отношениям европейских держав с Турцией (получалось, что свои интересы Англия и Франция обеспечивали за счет последней). Разумеется, оставление земли, оплаченной немалой кровью, было досадным для армии. Но, справедливости ради, следует сказать, что удержание Карса, Ардагана и Баязета потребовало бы усилий, которые с политической, военной и экономической точки зрения никак нельзя считать оправданными. Ссылки на то, что с 1878 года (после победы в войне с Турцией) Россия 40 лет (до 1918 года) без особых проблем владела этими пунктами, не вполне корректны. За время между Крымской и Русско-турецкой войной 1877-1878 гг. ситуация на Кавказе радикально изменилась: активное сопротивление горцев было подавлено, масса жителей Черкесии эмигрировала, российское Закавказье развивалось в экономическом, административном и транспортном отношении. Другими словами, русская армия в этом регионе получила гораздо более надежный тыл, позволявший империи сделать еще один шаг в расширении своих границ.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
Машукова, Аминат Петровна. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны: 1853-1856: диссертация... кандидата исторических наук: 07.00.02 / Машукова Аминат Петровна; [Место защиты: Кабард.-Балкар. гос. ун-т им. Х.М. Бербекова].- Нальчик, 2012.- 191 с.: ил. РГБ ОД, 61 12-7/563
Введение
Глава 1. Кавказский фронт крымской войны в планах воюющих держав 35
1.1. Военные планы западных держав в отношении Кавказа в начале 50-х гг. XIX в, 35
1.2. Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны 57
Глава 2. Особенности крымской войны на кавказе в 1854-1855 гг 81
2.1. Между Крымом и Кавказом выработка союзниками стратегии военных действий 81
2.2. Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г 86
2.3. Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе 107
Глава 3. Итоги крымской войны на кавказском театре военных действий 121
3.1. Дипломатические переговоры об условиях прекращения войны 121
3.2, Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г. 138
Заключение 165
Источники и литература.. 172
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходило в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции, Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обусловливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.
В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос» как составная часть кавказской проблемы занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой» дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и недопущение превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.
В настоящее время назрела научная необходимость переосмысления всего комплекса вопросов, связанных с определением места Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853–1856). Это позволит выявить важные закономерности внутриполитических процессов в регионе в указанный период и их значение в ходе его окончательной интеграции в состав России. В теоретическом плане комплексный анализ и проблемное освещение англо-франко-русско-турецких отношений в исследуемый период призван:
1) определить место и роль «черкесского вопроса» в борьбе между соперничающими державами;
2) уточнить хронологические рамки так называемых «кавказской» и «черноморской» проблем;
3) выявить истоки формирования, характер и эволюцию кавказской политики России и Турции, формы и методы ее реализации;
4) охарактеризовать отношение адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа к внешнеполитическим и военным вызовам, их сопротивление усилению турецкого и западноевропейского вмешательства и российского господства.
Кроме того, всестороннее изучение «черкесского вопроса» и порожденных им событий имеет не только научное и практическое значение, но является одной из актуальных задач отечественного кавказоведения для понимания политики противоборствующих держав на Кавказе, реакции северокавказских сообществ на нее.
В наше время, «черкесский вопрос» после принятия МОК решения от
4 июля 2007 г. о проведении Белой Олимпиады 2014 года в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг «черкесского вопроса», конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций и, что гораздо важней, исключат его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.
Актуальность работы определяется и отсутствием специальной монографической работы, в которой была бы определена роль Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в период Крымской войны (1853–1856).
Историография проблемы. В диссертации дан подробный историографический анализ проблемы. При этом рассматривались работы как отечественных, так и зарубежных авторов.
В отечественной историографии проблемы выделяются имперский, советский и постсоветский (современный) периоды.
Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на Кавказе. Появление этой проблематики – следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.
С 70-х гг. в XIX в. в России стали появляться работы, авторы которых рассматривают особенности деятельности англичан на Кавказе в 30–60-х гг. XIX в..
В работах Е.Д. Фелицина, Р.А. Фадеева А.Н. Петрова, Ф.Ф. Мартенса, М.И. Богдановича, Н.Ф. Дубровина, А.Г. Жомини, А.М. Зайончковского, Ф.А. Щербины рассматриваются политическая деятельность отдельных личностей в этот период, оценивается роль Кавказа в системе международных отношений в середине XIX в., привлекаются дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по «черкесскому вопросу» на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии, затрагиваются проблемы российско-английского соперничества на Кавказе, освещается роль кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне, изучается ее значимость в судьбах России и Европы. В диссертации отмечается, что в дореволюционной историографии Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к специальному изучению этой проблематики.
В советский период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50–60-х гг. XIX в. основывался на общих принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны.
Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям.
В обобщающих работах обрисовывается картина ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в. в его основных проявлениях, без чего невозможно понять роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях.
В специальных исследованиях рассматривались проблемы русско-английских противоречий вообще и на Кавказе в частности, место кавказского вопроса среди причин Крымской войны, военная обстановка в Закавказье в 1853–1856 гг. и роль Грузии в Крымской войне, политика иностранных держав на Западном Кавказе в целом, британская политика на Кавказе в 30–50-е гг. XIX в. и данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны, экономические, политические, стратегические мотивы проникновения Англии в Черкесию, деятельность иностранной агентуры на Кавказе в первой половине XIX в. (вплоть до середины 60-х гг. XIX в.), общие внешнеполитические аспекты истории народов Северо-Западного Кавказа, взаимосвязь всех внешних и внутренних аспектов черкесского вопроса в период Крымской войны.
Большой интерес представляют работы советских исследователей по истории Османской империи (А.Д. Новичев, В.И. Шеремет, Н.А. Дулина, И.Л. Фадеева), в которых освещаются внутренние процессы в Турции и ее взаимоотношения с Россией и Западной Европой во второй трети XIX в.
Для характеристики различных аспектов социально-экономического развития и общественно-политического строя адыгов, их взаимоотношений с русским населением большой материал имеется в трудах кавказоведов: Т.Х. Кумыкова, В.К. Гарданова, Б.М. Джимова, М.В. Покровского, В.Х. Кажарова, К.Ф. Дзамихова. Существенное значение в анализе и оценке уровня разработки кавказской проблемы XVIII–XIX вв. сыграли научные конференции в Махачкале (июнь 1989 г.), Кашехабле (апрель 1990 г.), Нальчике (октябрь 1990 г.).
Таким образом, советская историография обозначила проблему международных противоречий на Северном Кавказе во второй трети XIX в. как предмет самостоятельного исследования. Вводились в оборот новые источники, значительно расширен фактический материал.
После распада СССР и изменения идеологической парадигмы ушли в прошлое многие запреты, открылись ранее недоступные источники. Прошел ряд конференций в Грозном (май 1992 г.), Махачкале (ноябрь 1993 г.), Краснодаре (май 1994 г.), посвященных самым разным аспектам кавказоведения. Материалы конференций и сборники научных статей последних лет дают возможность по-новому осмыслить и переоценить многие вопросы истории северокавказских народов, в том числе и роли Северо-Западного Кавказа в Крымской войне 1853–1856 гг.
Специальному исследованию вопросов о статусе Кавказского региона и кавказских народов и их места в Крымской войне 1853–1856 гг. посвящены некоторые работы В.В. Дегоева, М. Кандура, Я. Гордина, А.Ю. Чирга, А.К. Чеучевой, С.Г. Кудаевой, А.Д. Панеша, М.Г. Хафизовой. Данная проблематика нашла определенное отражение и в обобщающих трудах современного периода.
Следует отметить, что анализируемая тематика исследовалась и в зарубежной историографии. Степень заинтересованности европейских держав кавказскими делами вообще и Северо-Западным Кавказом в частности была различной. В зарубежной исторической науке наибольшее число работ по данной проблеме принадлежит английским и американским авторам. Из всех европейских стран Англия проявляла самый активный интерес к Кавказу, и не только накануне и в годы Крымской войны, но и в дальнейшем.
С 50-х гг. XIX в. в английской и американской историографии тема политики великих держав, и особенно Англии, на Кавказе изучалась в основном в рамках истории Крымской войны. События на ее кавказском театре и стратегические расчеты союзников в этом районе освещали Э. Нолан, X. Тирелл, А. Кинглейк,
X. Хозьер, А. Слейд, Д. Брэкенбери. Английский адмирал А. Слейд критиковал союзное командование за нерешительность на кавказском театре Крымской войны. Д. Бэддли считал, что последствия Крымской войны могли быть более тяжелыми для России, если бы англо-французское командование активнее использовало ситуацию на Кавказе. Военные действия Англии на восточном побережье Черного моря в 1854–1855 гг. и планы Пальмерстона по переустройству Северо-Западного Кавказа изложены в работах Д. Мартино, С. Уилмота, К. Лорна.
С начала XX в. начинается новый этап в англо-американской историографии указанной проблемы. Идет расширение хронологических рамок, глубины и содержания предмета исследования. Внимание исследователей постепенно переносится с военных на политические планы союзников, особенно Англии, на Кавказе в годы Крымской войны. Обозначились два подхода к проблеме британской политики на Кавказе. Условно их можно определить как консервативный и либеральный.
Ряд исследователей продолжили заложенные в ХХ в. традиции исследования этой проблемы. Английский историк Я. Ридли указывает на стремление Лондонского кабинета отделить Кавказ от России в 1854–1856 гг. П. Шредер, основываясь на многочисленных архивных источниках, раскрывает «имперские замыслы» Англии на Кавказе в период Крымской войны. Активный характер политики Англии на Кавказе в
50-х гг. XIX в. признает Д. Кертисс. Английский историк А. Рэмм считает, что в годы Крымской войны идею Пальмерстона о «жизненной важности» Черкесии и Карса для Англии разделяло «рассерженное» британское общество.
Немецкая историография, в отличие от англо-американской, рассматриваемой проблеме уделяло меньше внимания. Однако немецкие историки в своих трудах не обходят вниманием Кавказ, особенно в связи с Крымской войной. Один из первых историков Крымской войны В. Рюстов сообщает ценные сведения о ходе боевых действий на ее кавказском театре, в меньшей степени он касается местной политической обстановки.
Турецкие историки ищут истоки русско-турецких войн только в агрессивности России по отношению к Кавказу и Османской империи, в защиту которой выступали западноевропейские государства.
Необходимо выделить работы историков черкесского зарубежья. Среди них заслуживают внимания исследования А. Намиток, Р. Трахо, Ш.М. Хавжоко, М. Хагондоко и др. Их сочинения отличаются достаточно объективным и критическим отражением действительности.
Однако, несмотря на достижения современной историографии, вопрос о месте и роли Северо-Западного Кавказа в политико-дипломатической борьбе западных держав в период Крымской войны изучен недостаточно. Поэтому в настоящее время назрела необходимость в проведении комплексного исследования данной темы.
Объектом исследования является территория Северо-Западного Кавказа в годы Крымской войны.
Предметом изучения является международная политика Российской империи, Турции, Англии, Франции и т.п. на Северо-Западном Кавказе в годы Крымской войны.
Цель диссертации состоит в изучении роли Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853–1856).
В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи :
– проанализировать историографию проблемы для выявления степени ее изученности и неиспользованных исследовательских возможностей;
– ввести в научный оборот новые источники, повысить информационную отдачу традиционно используемых архивных и опубликованных документов;
– выявить внешнеполитические причины и факторы формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в.;
– исследовать роль Северо-Западного Кавказа («черкесский вопрос») накануне Крымской войны;
– изучить особенности выработки союзниками стратегии военных действий;
– описать ход военных действий на Северо-Западном Кавказе в 1854 г.;
– изучить особенности кампании 1855 г. на Северо-Западном Кавказе;
– проанализировать место черкесского вопроса в дипломатических переговорах об условиях прекращения Крымской войны
– охарактеризовать особенности дипломатической борьбы за Кавказ и Парижский мир 1856 г.
Источниковой базой исследования являются материалы российских государственных архивов: Внешней политики Российской империи (АВПРИ), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Краснодарского края (ГАКК), Ставропольского края (ГАСК) и Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР).
В центральных архивохранилищах особенно привлекают внимание фонды: АВПРИ – «Сношения с Турцией», «Кабардинские дела», «Турецкий стол», «Главный архив», «Канцелярия МИД», «Посольство в Константинополе», РГВИА – «Военно-ученый архив», «Главное управление Генерального штаба», «Главный штаб», «Азиатская часть», «Турция», «Кавказская война». Выявленные в фондах АВПРИ и РГВИА документы и материалы свидетельствуют о той острой дипломатической, политической и военной борьбе, развернувшейся вокруг «черкесского вопроса» между Россией и Турцией; позволяют понять внешнеполитические планы российского и турецкого правительств, методы их осуществления, политику западных держав на Кавказе.
Ценные материалы были извлечены из фондов ГАКК (Ф. 254 – Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска; Ф. 260 – Канцелярия начальника Черноморской береговой линии (1853–1859); Ф. 261. Канцелярия начальника Черноморской кардонной линии Черноморского казачьего войска (1794–1861)) и ГАСК (Ф. 79 – Общее правление Кавказской области; Ф. 87 – Кавказский гражданский губернатор). Эти документы дали возможность подробно исследовать особенности адыго-русских и адыго-турецких отношений, выяснить причины пророссийской и протурецкой ориентации княжеско-дворянской и старшинской верхушки адыгского общества, ее отношение к внешнеполитическим событиям, мотивы их участия в Крымской войне на той или другой стороне.
В диссертации широко использованы такие сборники опубликованных документов, как: Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК), «Договоры России с Востоком (политические и торговые)», «Царствование императора Александра I (1801–1810)», «Полное собрание законов Российской Империи», «Сборнике Русского исторического общества», «История адыгов в документах Османского государственного архива», «Внешняя политика России XIX – начала XX века».
В качестве источников использовалась историко-мемуарная литература, опубликованная на страницах русской периодики того времени в журналах «Русская старина», «Русский Архив», «Военный журнал»; в сборниках «Кавказский сборник», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Кубанский сборник»; в газетах – «Кавказ», «Терские ведомости», «Кубанские областные ведомости» и др. В них печатались не только записки, воспоминания, статьи историков и участников войн на Кавказе, но и публиковались в виде приложений документы и материалы из архивов. Важным нарративным источником являются труды Э. Спенсера, Логворта и Дж. Белла. Кроме того, некоторые сведения по исследуемой нами проблеме содержатся в труде Т. Лапинского. Ценные материалы по исследуемой проблеме содержатся в воспоминаниях генерала М.Я. Ольшевского.
Хронологические рамки основной части диссертационного исследования охватывают период Крымской войны (1853–1856). Нижний хронологический рубеж связан с началом военных действий в 1853 г. Верхний – с проведением Парижской конференции 1856 г., на которой был определен международно-правовой статус исследуемого региона. В некоторых случаях для определения особенностей международной политики России, Турции, Англии и т.д. в отношении Северо-Западного Кавказа нижний хронологический рубеж отодвигался до начала 30-х гг. XIX в.
Географические рамки исследования ограничены в основном территорией Северо-Западного Кавказа.
Методологической основой исследования стали достижения современной отечественной и зарубежной исторической науки с использованием специальных методов и принципов исследования.
Важное значение для нас представляет соблюдение принципов современной исторической науки – историзма и объективизма. Следование принципам историзма позволило рассмотреть проблему в конкретно-исторических условиях в контексте военно-политических и социально-экономических и перемен на Северо-Западном Кавказе.
Принцип объективности в исследовании использован в связи с привлечением различных источников и учетом разнообразия точек зрения по изучаемой проблеме.
Проблемно-хронологический метод позволил нам осуществить анализ событийного ряда, связанных с военно-дипломатической борьбой различных государств на Северо-Западном Кавказе в хронологической последовательности.
Системный анализ исторических событий позволил синтезировать сведения, получаемые при обработке документальных источников. Они приобрели логическую последовательность, стержневую направленность в разработке проблемы научного исследования.
В исследовании реализован историко-генетический метод, позволяющий исследить динамику противостояния России и Турции и европейских держав на Северо-Западном Кавказе и выявление изменения их характеристик в связи с позицией северо-западных адыгов.
Историко-типологический метод позволил нам выделить типологически сходные события, явления и процессы в регионе в ходе Крымской войны, а также выявить эффективность реализации дипломатических и военно-политических стратегий противоборствующих сторон на Северо-Западном Кавказе.
Агрегативный метод использовался при работе с документами для сбора разрозненных фактов из источников различных типов и видов;
Казуальный метод детального рассмотрения редких, уникальных, нетипичных явлений для реконструкции макро- и микрособытия различных уровней исторической реальности;
Совокупное использование всех перечисленных методов и принципов обеспечило комплексный подход к проблемам исследования, и позволило понять, что вековой позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.
Научная новизна исследования. В диссертации исследуется место и роль черкесского вопроса накануне, в ходе и на заключительном этапе Крымской войны. Особое внимание уделяется освещению хода дипломатической и военной борьбы России, с одной стороны, Турции, Англии и Франции – с другой, за приоритетное влияние на Северо-Западном Кавказе. Решение этой проблемы находилось в тесной связи с ближневосточным вопросом и внутриполитическим положением Черкесии, с борьбой западноадыгских этнополитических сообществ и их внешнеполитической ориентацией.
Комплексное исследование проблемы позволило выявить не только военно-стратегические цели России, Турции, Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе, но и формы и методы их реализации каждой стороной. Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на особый характер политики российского самодержавия, показаны военные, политические, экономические и историко-культурные предпосылки сближения адыгов с Россией.
Кроме того, новизна диссертации определяется введением в научный оборот новых архивных документов, с учетом новейших работ по отечественной истории, смежных с темой настоящей диссертации.
Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее положения и выводы, систематизированный и введенный в научный оборот материал, могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по истории народов Северного Кавказа и международных отношений середины XIX в.
В свете современных событий представляется необходимым детальное изучение всех событий, связанных с историей и актуализацией «черкесского вопроса» в разные периоды истории. Опыт Крымской войны свидетельствует, что накопленный веками позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.
Данные настоящего исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по соответствующей проблематике на исторических факультетах вузов.
Кроме того, результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, зарубежными адыгскими диаспорами, всеми, кто интересуется историей народов Северного Кавказа.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В начале 50-х гг. XIX в. Турция, Англия и Франция вырабатывали стратегию и планы военных действий на Кавказе. Для этого проводились разведывательные мероприятия, составлялись карты региона и топографические описания, велись переговоры с представителями горской элиты по вопросам военного сотрудничества.
2. Накануне Крымской войны (1853–1856) «черкесский вопрос» вновь приобрел международное значение в политике Турции и западных европейских держав. Черкесия рассматривалась как весомая военно-политическая сила в их борьбе против Российской империи за перераспределение сфер влияния на Северо-Западном Кавказе.
3. В процессе формирования стратегии боевых действий военное руководство англо-франко-турецкого союза особую роль отводило кавказскому театру войны. Союзники планировали нанесение серьезного удара по России именно на Кавказе. Одним из стратегических планов союзников было налаживание военных контактов с элитой кавказских народов, которые еще продолжали вести борьбу за независимость против Российской империи.
4. Главной задачей союзных войск на кавказском театре Крымской войны 1853–1863 гг. было разрушение укреплений, расположенных на Черноморской береговой линии. В целом, военные действия 1854 г. для союзных войск были не столь успешными, как это планировалось в самом начале Крымской войны.
5. Потерпев неудачу при штурме Новороссийска в 1854 г., англо-франко-турецкий военный союз продолжал надеяться на поддержку черкесов в войне на Северо-Западном Кавказе. В свою очередь, это обстоятельство вносило определенный раскол в деятельность черкесской аристократии. Планы союзников на всеобщее восстание кавказских горцев против Российской империи не были реализованы.
6. Черкесскому вопросу отводилось особое значение в ходе дипломатических переговоров о прекращении войны в конце 1855–1856 гг. Англо-франко-турецкий союз предлагал пересмотреть условия Адрианопольского мирного договора (1829). Кроме того, после войны планировалось создать новое государство – Черкесия, подконтрольное Англии и Франции.
7. Парижский конгресс 1856 г., став важной вехой в истории международных отношений XIX в., проявил всю глубину и сложность «кавказского вопроса», во взаимоотношениях Англии, Франции и Турции, с одной стороны, и России – с другой. Фактически ход дискуссии по указанному вопросу достаточно четко проявил разногласия среди союзников, во многом благодаря которым удалось сохранить Кавказ за Россией.
8. Введение в научный оборот новых источников, интенсификация отдачи информационного использования традиционных архивных и опубликованных документов позволяет разоблачить миф о враждебности по отношению к России в период Крымской войны всех северо-западных адыгов. Северо-Западный Кавказ, став в середине XIX века заложником противоборства группы держав, был расколот на несколько сторон.
9. Под влиянием нейтральной позиции сторонников прорусской ориентации по отношению к российскому соседу, адыги не дали втянуть себя в Крымскую войну на стороне Турции и союзных держав. Опасения России о выступлении народов региона в поддержку союзников, и надежды союзников и их эмиссаров на всеобщее антирусское восстание северо-западных адыгов не оправдались. В итоге отсутствия дополнительного фронта стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе для России оказались удачными
Апробация работы . Диссертация была обсуждена на заседании кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (протокол № 6 от 26 января 2012 г.). Основные выводы диссертации опубликованы в 7 научных статьях, из них 1 – в издании, рекомендованном ВАК РФ. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 2,5 п.л.
Структура диссертации построена в соответствии с ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка сокращений.
Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны
По мнению некоторых современных западных исследователей, настоящие причины войны лежали глубже. "Религиозные претензии были на самом деле предлогами для осуществления замыслов политического и стратегиче Николай добивался воплощения в жизнь давней русской мечты заполучить Константинополь и проливы. Наполеон III увидел перед собой возможность покончить с изоляцией Франции и сломать Священный союз путем ослабления России. Пальмерстон же искал предлог, чтобы раз и навсегда не допустить Россию к проливам. И как только война разразилась, британские боевые корабли вошли в Черное море"3.
В условиях углублявшейся дипломатической изоляции Петербурга и растущих антирусских настроений Англии, прежние планы и расчеты Лондона, касавшиеся Кавказа, вновь стали актуальными.
По мнению английской элиты, восточный кризис открывал благоприятные перспективы для осуществления идеи "крестового похода" против Рос-сии, уже давно не дававшей покоя Пальмерстону. Лорд Пальмерстон, формировавший британскую внешнюю политику середины XIX века, чрезвычай-но критично относился к международной политике России. С точки зрения Пальмерстона, Россия "придерживалась системы всесторонней агрессии во всех направлениях, отчасти в силу личных качеств императора (Николая 1), отчасти в силу наличия системы постоянного правления" . Позднее, в 1856 году, Пальмерстон следующим образом пояснял сущность британских национальных интересов: "Когда мне задают вопрос... что именно зовется политикой, единственный ответ таков: мы намереваемся придерживаться того, что может показаться наилучшим в каждой конкретной ситуации, и делать руководящим принципом интересы нашей страны"10Р аанее, в 1841 году, Пальмерстон писал британскому послу в Санкт-Петербурге: "Один из генеральных принципов, которому Правительство Ее Величества желает следовать и которым желает руководствоваться в отношениях между Англией и другими государствами, таков: любые возможные перемены во внутренней конституции и форме правления иностранных наций должны рассматриваться как вопросы, по поводу которых у Великобритании нет оснований вмешиваться силой оружия... Но попытка одной нации захватить и присвоить себе территорию, принадлежащую другой нации, является совершенно иным случаем; поскольку подобная попытка ведет к нарушению существующего равновесия сил и к перемене соотносимой хмощи отдельных государств, она может таить в себе опасность и для других держав; а потому подобной попытке Британ-ское правительство целиком и полностью вольно противостоять.,." .
Оптимизма сторонникам открытого конфликта прибавляло ставшее популярным в Европе представление о Кавказе как о самой уязвимой позиции Российской империи12, Многие в Англии пребывали в заблуждении относительно непрочности позиций России в этом регионе. Казалось, будто вступление в войну против России коалиции европейских держав сразу вызовет восстание среди покоренных ею кавказских народов. В меморандуме, составленном Пальмерстоном в июне 1853 г., указывалось на способ предрешить исход войны, используя благоприятный для этого "текущий момент" - ввести англофранцузский флот в Черное море, оказать военную поддержку черкесам и Шамилю, чтобы сосредоточить в его руках власть над Северным Кавказом, отрезать Грузию от южной России, в сентябре 1853 г. он вновь напоминает, что России "не следует забывать о своих уязвимых местах - Польше, Черкесии, Грузии"1. Одной из целей войны для правящих кругов Англии являлось вытес 1 А. нении русских с Кавказа и превращении его в британскую сферу влияния.
Пальмерстон смотрел на надвигавшийся конфликт как на "грандиозную шахматную партию", в которой англичане должны выиграть крупные фигуры, если не сделают "ошибочных ходов". В разряд "крупных фигур" он включал, в первую очередь, Кавказ, а под "ошибочными ходами" подразумевал осторожную, с его точки зрения, политику премьер-министра Англии Д.Г. Эбердина”. Посол России в Лондоне Ф.И. Бруннов, возвращаясь в Петербург после разрыва дипломатических отношений с Англией, предупреждал Нессельроде о "несомненном стремлении британского правительства воспользоваться настоящей войной, чтобы отнять у нас закавказские провинции или, по крайней мере, помочь черкесам уничтожить результаты длительных усилий России на Северо-Западном Кавказе" . В январе 1854 г. русский посол в Вене Мейендорф писал, что англофранцузский флот нанесет удар "главным образом" на кавказском берегу Черного моря и поэтому России хорошо было бы иметь в долине реки Риони надежно укрепленный пункт, "Кутаис, например, или Гори" . Австрийский император Франц-Иосиф считал, что в случае войны между Россией и западными державами Англия предпочтет вести ее в Азии, а Франция - в Европе. Стремясь "отодвинуть" театр военных действий подальше от границ Австрии, Франц-Иосиф "советовал" Николаю I придерживаться в Закавказье на-ступательной стратегии, а на Дунае оборонительной. Возможность возникновения важного театра военных действий в Азии ожидали и в Париже. Посол Франции в Австрии де Буркнэ считал, что Англия не прекратит войну, пока у России не отнимут Крым и Кавказ и не лишат ее преобладания в Черном море и в целом на Востоке.
Таким образом, еще до начала Крымской войны стало очевидным важное стратегическое значение кавказского региона.
Свои конкретные цели в войне, союзники прикрывали заявлениями о защите Турции, о справедливости, призывами к борьбе против русского вар 19 тт варства и деспотизма во имя цивилизации и демократии. Доминирующее положение России в Европе, сложившееся в рамках Венской системы, раздражало британских политиков: определяющую роль в европейских делах они собирались играть сами20. Планы Турции на Кавказе были не менее решительными и амбициозными. Турецкие власти надеялись, что стечение благоприятных факторов (почти заключенный наступательный союз с Англией и Францией, неспокойствие в Дагестане, Чечне и Черкесии, малочисленность русских сил в Закавказье) позволит ей вытеснить Россию из региона Кавказа21. Вместе с тем Турция рассчитывала обойтись без военной помощи западных держав, предполагая получить широкую поддержку горского мусульмайского населения22. Порта считала Кавказ сферой своего влияния и не хотела допускать чьего-либо вмешательства.
Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г
В 1853 г. началась Крымская (Восточная) война - одно из важнейших военно-политических событий середины XIX века. Ее причиной послужило обострение международных противоречий на Балканах, в Малой Азии и на Кавказе между Россией, с одной стороны, и Англией, Францией, Турцией -.с другой. Речь шла прежде всего о борьбе за влияние на Османскую империю. В историографии проблемы устоялось мнение, что "являясь продолжением захватнической политики царской России, капиталистических держав Запада, великодержавных претензий Османской империи. Крымская война носила несправедливый характер с обеих сторон"104. В то время как царизм стремился поставить под свой контроль Черноморские проливы и укрепить свои позиции на Балканах, английская и французская буржуазия в свою очередь стремилась к подчинению Османской империи своему влиянию. А наиболее агрессивные круги английской буржуазии заявили, что они «стремятся в Крымской войне не только ослабить влияние России на Ближнем Востоке, но и разрабатывают планы отгоржения от нее Крыма, Кавказа и других районов" .
В качестве главного орудия достижения своих целей Англия использовала Оттоманскую Порту, правящие круги которой, преследовали свои реваншистские, захватнические цели в отношении северного побережья Черного моря, Крыма и Кавказа.
По Адрианопольскому договору 1829 г. турецкое правительство отказалось от всяких притязаний на черкесские земли в Закубанье и признавало их "в вечном владении Российской империи" 06, хотя Турция не могла уступить России то, чем не владела сама. Адрианопольский мир "укрепил позиции России на Черном море, а также юридически закрепил присоединение к России Северо-Западного Кавказа, той территории, которой в планах англичан отводилась большая роль"107. Поэтому, как и следовало ожидать, он был встречен западноевропейскими государствами и, прежде всего Англией, с откровенной враждебностью. Даже после присоединения этой территории к России "Черноморское побережье и прилегающий к нему Северо-Западный Кавказ играли далеко не второстепенную роль как в политике Англии, так и Турции"108. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обусловилось их экономическими интересами. Поэтому в международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и в районе Черного моря черкесский вопрос как составная часть кавказской проблемы занял самостоятельное место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня "большой" дипломатии"109. Под черкесским вопросом понимается борьба России, Турции, Франции и Англии за политический приоритет в Северо-Западной части Кавказа, на которой проживала основная часть черкесов.
В начале XIX в. черкесы (в том числе и кабардинцы) занимали сравнительно большую территорию на Северном Кавказе; "от берегов Черного моря на восток вплоть до центральной части северного склона Кавказского хребта. Они жили бассейнах крупнейших рек Северного Кавказа - Кубани и Терека"110. Однако к середине XIX века в результате наступательных действий царских войск и колонизации Северного (особенно Северо-Западного) Кавказа, территория адыгских поселений значительно сократилась. Наиболее значительными этническими группами адыгов Западной Черкессии были шапсуги, натухайцы, абадзехи, бесленеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатука-евцы, махошевцы, мамхеговцы, егерухаевцы.
К началу XIX века черкесский вопрос стал одним из наиболее острых в русско-турецком соперничестве: Черкесия "расположенная в северо-западной и центральной частях Северного Кавказа, через которую пролегали пути - от Черного до Азовского моря к Каспию и в Закавказье, не случайно превратилась в объект агрессивной политики и России и Турции"111. Поскольку укрепление позиций России на Северном Кавказе началось с адыгских земель, то это существенным образом нарушало захватнические планы турецких султанов. "Между Россией и Турцией в XVI-XIX веках шла упорная борьба за политическое и экономическое влияние на адыгские народы" . Из российско-турецкого конфликта черкесский вопрос превращается в один из важных объектов дипломатической и вооруженной борьбы между соперничавшими за Кавказ и бассейн Черного моря великими державами. В первую очередь черкесский вопрос затрагивал интересы России как черноморской державы. Политика российского правительства определялась стремлением укрепить свои позиции на Северо-Западном Кавказе и не допустить превращения этого района в антирусский плацдарм, откуда могла бы исходить военная угроза Кавказу.
Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе
Готовясь к военной компании 1855 года на Кавказе, союзное командование сохраняло надежды на активное содействие кавказских горцев, и "непременное Од соединение с Шамилем и совместные с ним действия" . Именно в этот период Шамиль получил от Порты звание генералиссимуса черкесской и грузинской армин, а в случае взятия Тифлиса ему был обещан "титул короля Закавказского"8 . Однако поражение турецкой армии на Кавказе и понимание Шамилем своей роли как «пушечного мяса» в этих событиях породило его недоверие к политике союзников. "На воззрение Шамиля повлияло и отрицательное отношение горцев к войне ради захватнических интересов I урции и западных держав.
С недоверием и осторожностью стал относиться к союзникам и Мухаммед-Амин. "Кроме того, Шамиль не очень верил в конечную победу турок над Россией и занял выжидательную позицию"91\ Шамиль проявлял полную самостоятельность в военных действиях против царских войск. Когда в июне 1.855 года турецкое правительство призвало Шамиля "соединиться и с турками и с закубанскими народами для общего действия против русских, он ответил, что соединение с турками приведет если не к уничтожению власти его, то к уменьшению, тогда как в настоящее время он пользуется, в горах властью, равной турецкому султану, и не хочет сделаться пашой турок и не отказывается добровольно от власти, но в то же время он не отказывался, однако, от войны с русскими, но представлял право себе действовать независимо и сообразно с обстоятельствами, он. будет нападать на русские пределы там, где найдет это удобнее и выгоднее для себя.
"Отсутствие желания воевать против России и равнодушие горских народов к интересам союзников послужило причиной изменения форм и методов англо-французской дипломатии"9 . Новый (после февраля 1855 года) военный кабинет Пальмерстона лицемерно заявил, что Англия "искренне желает независимости Черкесии"94. Но горцы не поддались обману, им уже "были известны методы дипломатии" Турции и западных держав. "Ничего не выходило у союзников ни с племенами Черноморья, ни с Шамилем, ни с его наи-бами вроде Мухаммед-Амина, ни с Сефер-беем" . Дело в том, что горцам. воюющим за свою независимость, неприемлемо было всякое иго, и что введение порядков, которые они могли ожидать от французов, англичан и турок столь же было для горцев тягостно, как и владычество русских. Шамиль имел к англичанам, французам и туркам еще большее отвращение, чем к русским, "ибо ожидал, что мнимые союзники, хотя то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности" .
После отражения неудачной попытки союзников овладеть Новороссийском, можно было ожидать их нападений и в других стратегически важных пунктах северной части береговой линии, в первую очередь побережье Таманского полуострова и Анапа. Тринадцатого (двадцать пятого) мая союзники заняли Керчь. Для повсеместного оповещения о взятии Керчи Лайонсом был послан специальный корабль под командованием капитана Мура, который посетил различные пункты на побережье вплоть до Сухум-Кале. Для того чтобы побудить горцев к решительным действиям, капитан Мур передал Сефер-бею прокламацию, "призывавшую их подняться и дополнить успех союзников участием в нарушении русских коммуникаций во всех направлениях" .
Овладение противником Керченским проливом вынудило русское командование 15 (27) мая 1855 года оставить Новороссийск. Вице-адмирал Серебряков покинул 25 мая (6 июня) 1855 года Анапу. Вслед за ним в нее вошел Сефер-бея и 8000 турок под командованием Мустафа-пашипо.
Взятие Анапы турками вызвало довольно серьезными разногласия между Мустафой-пашой и контр-адмиралом Стюартом, командиром союзной эскадры, вскоре подошедшей к Анапе. Английский адмирал потребовал ее превращения в базу союзных войск и допущения свободной торговли англичан с горцами. Свои претензии он мотивировал тем, что русские оставили Анапу в связи с угрозой со стороны союзного флота. Мустафа-паша ответил, что так как Цемесская бухта и Анапа всегда принадлежали Турции, то без разрешения султана он эти требования выполнить не может. Точно также он категорически отказался пропустить группу английских офицеров из Анапы к Мухаммед-Амину, .находящемуся у абадзехов. Поскольку Мухаммед-Амина не оправдал надежды турецкого правительства, теперь оно основную ставку делало на представителя адыгской аристократии Сефер-бея. Паша подчеркнул, что Мухаммед-Амин, чуждый адыгским племенам человек, попавший к абадзехам из Чечни, поэтому Мустафа «не позволит своим союзникам, без воли султана иметь сношения с человеком чуждым»99. Мустафа-паша рекомендовал адмиралу связаться с Мухаммед-Амином через Чечню. Вызывающее поведение турецкого генерала объяснялось тем, что он реально оценивал истинные намерения англичан на Северо-Западном Кавказе и, подчеркивая отведенную Турцией князю Сефер-бею роль, в то же время давал понять, что Порта не потерпит самостоятельной ставки Англии на развертывание деятельности Мухаммед-Амина.
После этого Мустафа-паша собрал старшин и заявил им, что не сомневаясь в преданности горцев турецкому султану, он намерен двинуться на Кубань, основать свой лагерь на правом берегу против Екатеринодара, поднять знамя священной войны и призвать всех присоединиться к его войскам. Потеряв два года (1853 и.1854 гг.), Порта приступила к осуществлению обширного проекта по реализации черкесского вопроса, "который должен был изменить будущность черкеской страны и независимость ее житееей" . На самом деле, независимость Черкесии являлась иллюзией для Турции, которую на самом беспокоили собственные интересы, и на этом пути Порта должна была неизбежно столкнуться с Англией. Это говорит о противоречиях между союзниками по вопросу о политических перспективах Западного Кавказа. Когда после взятия Анапы, прибывший туда Сефер-бей обратился к нему с просьбой помочь восстановить ее укрепления, то он дал ему понять, что не может сделать это и что это было бы "неполитично". Столкновение между Мустафой-пашой и английским адмиралом также получило широкую огласку среди горцев и еще больше укрепило их нежелание вмешиваться в происходящие события.
Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г.
Сложная дипломатическая игра, которая велась на Парижском конгрессе (1856), показала разнонаправленность интересов Англии и Турции, которые отстаивати собственные позиции на Кавказе. Другим существенным фактором была позиция французской дипломатии, в особенности самого Наполеона III, который не пощдержал кавказские интересы англичан, сохраняя при этом форм:альное единство союзной делегации31. Фактически Франция вела двойную игру, оказывая негласную дипломатическую поддержку Петербургу, но в то же время уверяя Лондон в верности союзническим обязательствам, что, скорее всего, было обусловлено прагматической позицией Наполеона III
Сложность ситуации была ясна и для российской дипломатии. По словам российского канцлера Нессельроде: "Недостаточная заинтересованность Франции: в содействии целям Англии, преследуемым ею в Азии, ... окажутся в руках наших уполномоченных в ходе конференции средством вызвать в политике Франции поворот, необходимый для того, чтобы Англия отказалась от своих воинственных планов"52.
Английские дипломаты и политики к началу конгресса ясно осознавали, что предстоит "нелегкая игра", так как уклончивая позиция Наполеона III проявилась еще в конце боевых действий33. Исходя из этих предпосылок, Пальмерстон сформулировал для английской делегации позицию по кавказскому вопросу: требовать "независимости" для территорий между Черным морем, Кубанью и Арменией, от Анапы до Чурук-Су, добиваясь "независи-мости" в первую очередь, для Черкесии. Вместе с тем, по мнению англичан, ряд общих решений договора тем или иным образом оказывал влияние на возможные соглашения по поводу Западного Кавказа. В первую очередь, это касалось нейтрализации Черного моря, что не позволяло бы России вводить блокаду черноморского побережья Кавказа, обеспечивая, кроме того, свободу торговли с Черкесией. Другой важный тезис английской делегации заклю 139 чался в том, что нейтрализация Черного моря автоматически вводила запрет на строительство Россией крепостей на территории Черкесии10.
Одновременно с дипломатической борьбой на конгрессе в Париже шла внешнеполитическая подготовка решений в русле английского плана. Так, прибывшая в Стамбул делегация черкесских представителей во главе с Се-фер-беем обратилась к турецкому султану с прошением "о присоединении Черкесии к Османской империи". Султан пообещал делегации покровительство над Черкесией при условии принятия присяги на подданство.
Данная ситуация немедленно была использована английским послом в Стамбуле, подготовившем меморандум по "кавказскому вопросу", в который был включен пункт о "независимости" Черкесии и Дагестана. Указанный меморандум предполагалось вынести на обсуждение на Парижском конгрессе.
Основная дискуссия по черкесскому вопросу велась во время обсуждения так называемого "пятого пункта" прелиминарных венских соглашений. В неофициальной беседе российская делегация категорически отказалась обсуждать "судьбы и желательное устройство" некоторых кавказских территорий, включая и Черкесию56. Такая решительность российской делегации во многом объясняется уверенностью в позиции Франции, тем более что именно по требованию Наполеона III устремления Англии на Кавказе были исключены из официального документа по итогам беседы.
На пленарных заседаниях конгресса английская делегация вновь возвращалась к вопросу о российских владениях на Кавказе, однако все притязания были отвергнуты, причем российские дипломаты апеллировали к международному праву, прежде всего к решениям Адрианопольского договора 1829 г. и Санкт-Петербургской конвенции 1834 г. .
В дальнейшем борьба на конгрессе по "кавказскому вопросу" развернулась по поводу статьи IV проекта договора, которая фиксировала новую русско-турецкую границу в Азии. Обсуждение вопроса о границе российской делегации удалось повернуть в русло процедурных вопросов и проблемы но 140 вой демаркации границы силами специальной комиссии. Важность такого поворота вопроса о границе заключалась в том, что неопределенность в отношении Черкесии, позволяла трактовать ее статус двояко: либо как "независимое" образование внутри российской территории, как своеобразный анклав, либо, наоборот, считать ее частью Российской империи. По словам Е.В. Тарле, русским удалось "похоронить этот вопрос" .
Из вышеизложенного можно сделать однозначный вывод о неудачном для Англии разрешении "кавказского вопроса" на Парижском мирном конгрессе. Оказавшись без поддержки Франции, в условиях весьма удачного дипломатического лавирования российской делегации, при неспособности Турции иметь самостоятельную и сильную позицию, английские дипломатические круги не смогли добиться признания Россией "независимости" Черкесии.
Позже, при ратификации Парижского договора палатой лордов это дипломатическое поражение Англии стало предметом острых дискуссий. На заседании палаты лордов прозвучало два очень важных высказывания. Автор первого из них, лорд Маннерс, отметил, что уступки, сделанные России на конгрессе означают "санкцию европейского закона для приобретения (Россией) всех этих важнейших территорий"59. Другое принадлежало лорду Кларе-дону, который, оправдывая действия английской дипломатии, заявил, что требовать от России отказа от решений Адрианопольского договора и пытаться установить независимость Черкесии не представлялось возможным, так как Шамиль, на которого делалась основная ставка, "не обнаружил во время воины желания примкнуть к союзникам"60.
Введение
Крымская война 1853-1856 гг., начавшаяся как русско-турецкая, но в последствие ставшая общеевропейской, возникла после длительной и сложной политической борьбы между государствами (Россией – с одной стороны; Турцией, Англией и Францией – с другой), интересы которых сталкивались на Ближнем Востоке. Война завершилась поражением русской армии и подписанием Парижского мирного договора в 1856 г.
Кроме военных операций на Дунае, в Крыму, на Черном море особое место занимает Кавказский фронт Крымской войны, где военные действия велись еще и при национально-освободительном движении многих народов Кавказа под предводительством Шамиля. Кавказский фронт сыграл немалую роль на исход войны и ее нельзя недооценивать.
Проблеме Крымской войны посвящены труды многих исследователей. Русская дореволюционная историография Крымской войны весьма обширна. Такие представители монархического направления в русской исторической науке, как М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, А.М. Зайончковский, выступали после 60-х годов XIX в. В основном это были военные историки, принадлежавшие к царскому офицерству. И поэтому их военно-теоретическое и военно-исторические работы строго основывались на существовавших в то время взглядах правительства на историю войн и военного искусства.
Одним из видных представителей дореволюционной военной историографии второй половины XIX в. был генерал Модест Иванович Богданович. Он принадлежал к числу немногих русских официальных военных историков, которые уделяли внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне.
Уделив внимание политическим и дипломатическим аспектам Крымской войны больше, чем другие дореволюционные историки, Богданович тем не менее, по понятным причинам, объяснял причины поражения России в войне случайностями, неумелыми действиями армии и некоторых военачальников. Но при всех своих недостатках работа М.И. Богдановича «Восточная война 1853-1856 гг.» не утратила своей ценности и в наше время, так как она насыщена богатым фактическим материалом из архивов и особенно тем, что в отличие от других дореволюционных военных историков М.И. Богданович много места уделяет освещению военно-политических событий на Кавказе и участию национальных ополчений в войне.
Еще одним видным историком того времени был А.М. Зайончковский. Как и Богданович, он подробно, в деталях, осветил ход боевых действий на Кавказском театре войны. Но его работа пропитана духом великодержавного шовинизма, ненависти к народам Кавказа и апологии политики царизма. Но обилие фактического материала делает эту работу очень полезной в изучении данного вопроса.
Крымская война стала предметом особенного внимания советских ученых. Многие в своих работах, объясняя поражение в войне, клеймили позором русский царизм и проводимую им внутреннюю и внешнюю политику.
Ученый М.Н. Покровский еще в 1907-1912 гг. дал глубокий исторический анализ внешней политики царской России, объяснив ее исключительно интересами дворянства, помещиков и буржуазии. В силу того, что М.Н. Покровский писал свои работы в дореволюционное время, его главной задачей как ученого-марксиста была борьба против царского самодержавия.
В третьем томе «Истории России» Покровский излагает историю Крымской войны 1853-1856 гг., но совершенно не упоминает о роли народов Кавказа в успешных боевых действиях русской армии на Кавказском театре Крымской войны, освещая лишь одну сторону истории народов Кавказа в XIX в. – их национально-освободительную борьбу. Этим самым ученый игнорирует борьбу народов Кавказа с турецкими и персидскими завоевателями.
Значительным вкладом в советскую историографию войны 1853-1856 гг. явилось капитальное двухтомное исследование крупного историка Е.В. Тарле «Крымская война». Его работа – бесценный труд по дипломатической истории войны и международным отношениям того периода.
В этом труде достаточно полно раскрыты противоречия европейских держав и царской России в борьбе за господство на Ближнем и Среднем Востоке в середине XIX в. Е.В. Тарле последовательно излагает дипломатическую борьбу между этими государствами, давая подробную характеристику ей как в период военных действий, так и в периоды затишья, когда эта борьба становилась более обостренной.
К сожалению, в этой работе не нашло должного отражения участие населения и воинских формирований из народов Кавказа в Крымской войне в составе русской армии.
Замечательной работой, касающейся непосредственно Кавказского фронта Восточной войны, является книга Хаджи Мурата Ибрагимбейли «Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг.» Автор, ссылаясь на архивные материалы, действительно показал роль кавказских народов и их помощь в войне. В работе подробно затронут вопрос о национально-освободительном движении народов Кавказа.
История участия некоторых народов в войне частично рассмотрена советскими историками – Е.Е. Бургуладзе, Крымская война и Грузия; А. Погосян, Кавказский фронт Крымской войны и армяне.
Зарубежная историография, особенно англо-американская, умышленно сужает понятие о так называемом Восточном вопросе, трактуя его исключительно как борьбу царской России и Османской империей за обладание черноморскими проливами.
Большинство работ зарубежных авторов, подобно русским, посвящено рассмотрению Крымского и Дунайского театров военных действий. Стремясь изобразить народы Кавказа лишь противниками России, показать, что они в большинстве своем якобы боролись на стороне султанской Турции, зарубежные историки игнорируют факты вооруженной, материальной и моральной помощи широких масс населения Кавказа русской армии.
Интересными работами, затрагивающими 1853-1856 гг., являются книга Мосса «Конец крымской войны и создание системы международных договоров 1855-1871 гг.» и труд Нью-Йоркского ученого Андерсона «Восточный вопрос в 1774-1923 гг. Международные отношения»
Многие западные историки сводят всю суть Восточной войны к «бескорыстному» вмешательству Англии и Франции в русско-турецкий конфликт с целью пресечения агрессии России против «обиженной Порты Оттоманской».
Что касается темы Кавказского театра Крымской войны, то зарубежная (особенно английская) историография этому вопросу уделяла и уделяет особое внимание.
Цель работы – показать влияние Кавказского фронта на ход военных действий на других фронтах; выявить причины успеха Отдельного Кавказского корпуса и местных иррегулярных отрядов в ходе боевых действий на Кавказе и в Закавказье; показать влияние Кавказского фронта на решение Парижского конгресса в 1856 г.
1.1. Причины Крымской войны 1853- 1856 гг.
В основе политики Николая I в начале его правления лежала заветная мечта Екатерины II - изгнание турок из Европы и установление российского контроля над черноморскими проливами. С другой стороны, император имел имидж правителя, непреклонно стоящего на страже принципа легитимизма и сохранения статус-кво в Европе.
Такая двойственность ограничивала для российской дипломатии возможность маневра. Сыграть на руку России могло массовое движение православного населения на Балканах, аналогичное восстанию греков. Поэтому в основе планов и записок Николая I и его сподвижников, относящихся к 1853 году, находится мысль о том, что в случае массовых волнений в Оттоманской Порте достаточно выделить относительно небольшие силы и осуществить дерзкий десант 13-й и 14-й дивизий на берега Босфора 1 .
В начале 50-х годов, по мнению Николая, сложилась наиболее благоприятная обстановка для осуществления его грандиозного замысла. Монархи Австрии и Пруссии были его партнерами по Священному союзу; Франция, по его мнению, ещё не окрепла после революционных потрясений, Великобритания отказалась участвовать в войне, и, кроме того, царю казалось, что Великобритания и Франция, являясь соперницами на Ближнем Востоке, не заключат между собой союза. Однако эти обнадеживающие взгляды царя на международное положение были не до конца верны. После революций 1848 г. французский император Наполеон III, памятуя о лаврах Наполеона I Бонапарта, желал укрепить свой трон с помощью какого-нибудь победоносного военного конфликта. А перед Великобританией открылась перспектива образования антироссийской коалиции, и при этом добиться ослабления влияния России на Балканах 2 .
Известно, что 9 января 1853 г. на одном из великосветских балов в Петербурге состоялась первая беседа Николая I с сэром Джорджем Гамильтоном Сеймуром, британским послом в России. Разговор шел о разделе Османской империи. Называя Турцию «больным человеком», Николай I предложил принять соглашение о разделе ее на сферы влияния между Россией и Англией. При второй встрече с Сеймуром, состоявшейся 14 января 1853 г., Николай I настаивал на заключении нового англо-русского неофициального устного соглашения по поводу совместных действий в случае падения Османской империи. Царь подчеркнул, что ни одна из великих держав не должна владеть Константинополем (кроме России), а Дунайские княжества должны быть под защитой России. Англии он предложил в качестве компенсации Египет и Крит. Сеймур сообщил в Лондон подробное содержание переговоров с русским императором. Когда министр иностранных дел британского кабинета Рассел получил это сообщение, он ответил 9 февраля, что «падение Оттоманской империи - дело очень далекого будущего и что соглашение между Англией и Россией может скорее привести к войне на Ближнем Востоке, чем предотвратить ее» 3 .
Не добившись успеха в переговорах с Великобританией по поводу разграничения сфер влияния на Ближнем востоке, Николай I решает действовать в одиночку.
Поводом для начала войны послужила распря между католическим и греко-православным (ортодоксальным духовенством), вспыхнувшая из-за обладания религиозными святынями христиан в Палестине. Еще один найденный Николаем I повод была невыдача Турцией России и Австрии польских и венгерских эмигрантов. Российский император в феврале 1853 г. потребовал от Порты (турецкого правительства) поставить всех православных подданных Османской империи под его покровительство, одновременно приказав морскому министру князю А.С. Меншикову, отличавшемуся чрезмерным самомнением, недоверчивостью и нерешительностью, снарядить военный линейный корабль и плыть в Константинополь с требованиями к султану. В случае неполного удовлетворения российских требований Меншикову разрешалось предъявить ультиматум, т.е. официальное объявление войны. Меншиков довольно бесцеремонно повел себя во время встречи с султаном Абдул-Меджидом, хотя тот соглашался на некоторые уступки. После нескольких дней переговоров Меншиков представил султану проект конвенции, которая делала российского царя фактически вторым турецким султаном. Разумеется, Абдул-Меджид не ожидал такого от российского посланника и отклонил конвенцию 4 .
В ответ Русская армия начала оккупацию турецких владений в Румынии, надеясь тем самым склонить Порту к уступкам и не доводить дело до войны.
Первоначальные планы русского командования отличались особой смелостью и решительностью. Предполагалось провести в жизнь план Босфорской экспедиции, составленный на основе проекта адмирала Лазарева и поддержанный начальником штаба Черноморского флота адмиралом Корниловым. План Босфорской экспедиции предусматривал снаряжение сильной экспедиции «с помощью флота прямо в Босфор и Царьград». По плану войска, предназначенные для десанта, должны были произвести посадку на корабли в один день в Севастополе и Одессе и идти к Босфору на соединение с остальной частью войск. В случае выхода турецкого флота в море предполагалось разбить его и затем уже следовать к Босфору. Прорыв русской эскадры в Босфор ставил под удар столицу Турции, Константинополь. Чтобы помешать Франции в оказании помощи Турции, план предусматривал занятие Дарданелл 5 .
Николай I, как всегда в подобных случаях, одобрил этот проект, но выслушав очередные анти-доводы князя А.С. Меншикова, отверг его. Впоследствии были отвергнуты и другие активно-наступательные планы и выбор императора пал на очередном безликом плане отличавшемся, как и большинство решений императора, отказом от каких-либо активных действий 6 .
Войскам, под командованием генерал-адъютанта Горчакова, предписывалось, в июне 1853 г. переправиться через Прут, достигнуть Дуная, не переправляться через него и избегать военных действий. Черноморскому же флоту надлежало оставаться у своих берегов и уклоняться от боя, выделить лишь крейсера для наблюдения за турецким и другими иностранными флотами. Такой демонстрацией силы Николай I надеялся склонить Турцию к уступкам. О том, что эти действия приведут к войне в окружении русского императора и не думали.
В результате таких действий царского правительства Россия в очень скором времени окажется втянутой в самую тяжелую и проигранную для нее войну в XIX в.
1.2. Положение союзников перед началом войны.
Англия в Крымской войне хотя и располагала самым мощным флотом в мире, однако ее сухопутная армия насчитывала не более 150 тыс. человек.
Англия, оттеснившая после падения Наполеона Францию на второй план, установила свое господство в восточной части Средиземного моря, на подступах к проливам, Малоазиатскому полуострову.
К середине XIX в. Англия добилась полной монополии на мировом рынке. Она стала самой мощной индустриальной державой мира.
Главной задачей британского правительства было любой ценой добиться ослабления русского влияния на Востоке, особенно в Турции, Иране и в бассейне Черного моря 7 .
Включение Кавказа в состав России очень беспокоили британское правительство, для которого господство слабого, распадавшегося турецкого государства над богатейшими землями Кавказа и Закавказья было выгоднее, нежели господство России, ибо власть Турции создавала определенные возможности колониальной экспансии и закабаления народов Кавказа английским капиталом.
Французская армия накануне Крымской войны насчитывала в мирное время до 350 тыс. человек, а в военное время могла развернуться и достигнуть 500-550 тыс. человек. Общая численность французской пехоты накануне войны составляла 330 тыс. человек. Кавалерия состояла из 60 полков 8 .
Австрия, Пруссия и Швеция непосредственного участия в Крымской войне не приняли, но армии этих государств, насчитывавшие в общей сложности свыше 1 млн. человек заняли угрожающее положение на западных границах России.
Недавние друзья России по Священному союзу поставили ее в такое положение, которое вынудило ее оставить на западных рубежах до ¾ своей сухопутной армии. Понятно, какое влияние на ход и на исход Крымской войны оказало это обстоятельство 9 .
1.3. Положение Османской империи перед началом войны.
В начале 50х гг. XIX в. огромная Османская империя представляла эфемерный конгломерат слабо связанных между собой отдельных народностей.
По свидетельству Жоли Виктора 10 Турция к началу Крымской войны имела все учреждения европейских государств. Но турецкий султан заимствовал у европейской цивилизации только то, что могло способствовать утверждению и распространению его деспотизма.
С середины XVIII в. огромным влиянием на Турцию стала пользоваться Франция, направлявшая как внешнюю, так и внутреннюю политику султана. Но уже накануне Крымской войны Англия приобрела исключительное влияние в Константинополе, и это положение сохранялось и в последующие годы.
Вооруженные годы Турции состояли из регулярной действующей армии – Низамийе, резерва регулярной армии – Редиф, иррегулярных войск и вспомогательных контингентов, набиравшихся в вассальных владениях Османской империи, под общим названием «Неферам-аскер». Численность Низамийе доходила до 136 тыс. человек 11 . Вспомогательные войсковые контингенты, набранные в завоеванных странах, составляли 116 тыс. человек 12 .
Рекрутский набор в регулярную турецкую армию был введен с 1839 г. Согласно этому закону каждый солдат обязан прослужить в Низамийе 6 лет, после чего отпускался в бессрочный отпуск с обязательством собираться в продолжение 7 лет на одномесячные сборы. Из солдат, увольняемых в бессрочный отпуск создавался Редиф 13 .
Артиллерия турецкой армии придерживалась больше прусской системы.
Турецкая конница была исключительно легкой и напоминала организационной структурой и вооружением французские уланские полки.
В регулярной турецкой армии могли проходить службу только мусульмане.
Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что турецкая армия, принявшая многие заимствования Европейских стран, комплектовалась несколько лучшим образом, чем российская (где срок рекрутской службы доходил до 25 лет). К тому же помощь Западной Европы повышал военный потенциал турецкой армии.
1.4. Положение России перед началом войны.
Россия еще перед началом боевых действий находилась в тяжелом международном положении. Однако царь, не желая признавать этого, решался на активизацию боевых действий с надеждой в быструю и легкую победу.
Перед началом Крымской войны Россия располагала обученной сухопутной регулярной и иррегулярной армией, насчитывавшей 1 397 178 человек, в том числе 31 392 генерала и офицера. К январю 1853 г. на действительной военной службе состояло 938731 человек регулярных войск, в бессрочном и годовом отпусках - 212677 человек (регулярных войск). В иррегулярных войсках на действительной службе состояло 89168 человек, остальные 156682 человека не были в строю и не несли действительной службы 14 .
Таким образом, накануне Крымской войны русская армия под ружьем насчитывала 1 027 899 солдат и офицеров.
Регулярные войска делились на действующие, или так называемые линейные, резервные и запасные местные и вспомогательные.
Действующая русская пехота делилась на линейную и легкую (карабинеры, егеря, стрелки).
К началу Крымской войны русская пехота состояла из 110 полков, в каждом полку 3-5 батальонов, которые состояли из 6 рот каждый. Кроме пехотных полков в русской армии было 9 стрелковых и 84 линейных батальона. Вся регулярная русская пехота перед самым началом Крымской войны была сведена в 30 дивизий четырехполкового состава и 6 отдельных бригад.
Регулярная кавалерия русской армии накануне Крымской войны состояла из 15 кавалерийских дивизий, в которые входило 59 шести- и десятиэскадронных полков. Вся кавалерия делилась на тяжелую (кирасиры и драгуны) и легкую (уланы и гусары) 15 .
Вооружение как регулярных, так и иррегулярных войск по качеству было низкое. Медленное заряжание стрелкового оружия, его низкие баллистические качества снижали боеспособность и огневую маневренность пехоты и кавалерии.
Русская пехота и конница накануне Крымской войны были вооружены гладкоствольными, заряжавшимися с дула кремневыми. ударными ружьями семилинейного калибра. Дистанция стрельбы из этих ружей достигала только 600 шагов. Стрелковые батальоны были вооружены штуцерами с нарезным каналом ствола, также заряжавшимися с дула. Дистанция стрельбы из штуцеров достигала 1200 шагов 16 .
Предельная дальность стрельбы полевой артиллерии едва доходила до 500-600 саженей при стрельбе гранатой и до 200-300 саженей при стрельбе картечью. Разумеется, при таких свойствах артиллерия не способна была своим огнем осуществлять мощную подготовку атаки пехоты, что приводило к большому числу потерь в людях 17 .
Кроме полевой артиллерии в русской армии в этот период была и осадная, на вооружении которой были чугунные, гладкоствольные, заряжавшиеся с дула орудия (18-фунтовые пушки, пудовые единороги, двух- и пятипудовые горные орудия - мортиры). Для обороны крепостей кроме перечисленных систем применялись 36-фунтовые и трехпудовые бомбовые пушки.
Военно-морской флот перед Крымской войной имел очень мало паровых судов. В Балтийском и Черноморском флотах, в Архангельской, Камчатской и Каспийской флотилиях насчитывалось немногим более 90 тыс. человек. На первое место по численности личного состава и кораблей накануне Крымской войны выдвигался Черноморский флот. Благодаря руководству и неутомимой деятельности патриотов родины адмиралов М. П. Лазарева, П. С. Нахимова, В. Л. Корнилова и В. И. Истомина Черноморский флот по организации и боевой подготовке превосходил английский и французский флоты. Но в Черноморском флоте, как и в Балтийском и во флотилиях, накануне Крымской войны не было ни одного винтового корабля 18 .
Перед началом Крымской войны Черноморский флот насчитывал 17 линейных кораблей, вооруженных 84-120 пушками, 7 фрегатов, 7 пароходо-фрегатов, 5 корветов, 12 бригов и много мелких кораблей. 28 пароходов, состоявших в числе кораблей флота, приводились в движение колесами 19 .
В Черноморском флоте насчитывалось 1472 офицера и 36667 матросов 20 .
Так же как и Отдельный Кавказский корпус, Черноморский флот отличался от всех остальных флотов царской России.
Огромное значение Черноморскому флоту придавали враги России, и потому в планах войны основное внимание уделялось Севастополю с его «самым страшным жупелом», которым был Черноморский флот. Именно потому, что он был лучшим флотом России, его опасались англичане и французы. Уничтожение Черноморского флота, этого «жупела», и захват первоклассной военно-морской базы - Севастополя - было первоочередной стратегической и политической целью англо-франко-турецкой коалиции в Крымской войне.
Таким образом, мы видим, как сильно проявляются недостатки русского войска и каковы их глубинные корни, т.е. влияние пережитков феодально-крепостнического строя.
1.5. Положение войск на Кавказе
Почти 500-километровая Кавказская пограничная линия - от устья реки Чорох на Черном море до горы Арарат-была прикрыта слабо укрепленными, лишенными значительных фортификационных сооружений и слабыми по огневой оснащенности крепостями.
Центральным опорным пунктом русских войск на Кавказском театре войны была пограничная крепость Александрополь. Крепость Ахалцых, стоявшая к северо-западу от Александрополя, прикрывала коммуникацию Карс - Ардаган, а крепость Эривань, находившаяся к юго-востоку от Александрополя, обеспечивала безопасность границы со стороны Турции и Ирана.
Русско-турецкая граница замыкалась на севере Чалдырским горным хребтом, а на юге, по правому берегу Аракса, - хребтами Агри-даг и Кара-даг. Пограничная река Арпа-чай, приток Аракса, протекавшая по границе на протяжении 100 км, серьезной преграды для противника не представляла, так как с конца мая становилась проходимой вброд.
Кавказ граничил с Турцией и Ираном также по Черному и Каспийскому морям. Обширная морская граница с Турцией, так называемое Черноморское побережье, перешедшее под власть России еще по Адрианопольскому трактату 1829 г., прикрывала подступы к горским владениям Центрального Кавказа.
К началу боевых действий на Кавказском театре Крымской войны русская армия имела так называемый Отдельный Кавказский корпус, составляла 32½ пехотного батальона при 68 орудиях, 10 кавалерийских эскадронов регулярной кавалерии, 21 сотню, 4 дружины и 36 сотен национальных кавказских ополчений 21 .
В начале войны из 200-тысячной армии царское командование могло выставить против Турции лишь 6 батальонов пехоты, 400 казаков и 12 горных орудий.
В середине октября 1853 г. по инициативе адмирала Нахимова на судах из Севастополя на кавказское побережье Черного моря была переброшена 13-я пехотная дивизия с артиллерией (16393 человека, 824 лошади, 2 батареи и обоз) под командованием генерал-лейтенанта А. А. Обручева, а часть этой дивизии была придана Ахалцыхскому гарнизону 22 .
К началу войны, в октябре - ноябре 1853 г., силы Отдельного Кавказского корпуса, предназначенные для боевых действий против Анатолийской армии турок, были сведены в отдельный небольшой действующий корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова, по национальности армянина, состоявшего на русской военной службе. Вся остальная масса частей Отдельного Кавказского корпуса была оставлена на Северном Кавказе и Лезгинской кордонной линии для борьбы с национально-освободительным движением горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля.
Царское командование кавказских войск не провело никаких подготовительных мероприятий на случай войны с Турцией, хотя сведения о разрыве с ней уже стали поступать задолго до начала внезапного нападения на кавказские границы России.
К началу Крымской войны царская Россия имела на Северном Кавказе группировки войск, распределенных в следующем порядке:
1) Центр Кавказской линии (т. е. Кабарда, Балкария и Карачай) - 17 пехотных батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен конницы;
2) Владикавказский округ (т. е. Северная Осетия и район Военно-Грузинской дороги до Дарьяльского ущелья) - 13 пехотных батальонов, 8 орудий и 6 сотен конницы;
3) левый фланг Кавказской линии (т. е. нагорный Дагестан и Чечня) - 14 пехотных батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни конницы;
4) Прикаспийский край (т. е. прибрежный Дагестан и часть Азербайджана) - 24 пехотных батальона, 8 пеших, 20 горных, 2 конных орудия и 30 сотен конницы;
5) Лезгинская линия - 10 пехотных батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4 конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен 23 .
Таким образом, в начале Крымской войны для борьбы против национально-освободительного движения горцев под руководством Шамиля царизм бросил 78 пехотных батальонов, 5 пеших, 99 конных сотен, 106 орудий.
На Кавказский театр Крымской войны царское правительство выделило следующее количество войск в группировках по отрядам:
1) Гурийский отряд - 18 пехотных батальонов, 26 пеших и 8 горных орудий, 9 сотен казаков, 26 пеших и 3 конные сотни национальных кавказских ополчений;
2) Ахалцыхский отряд - 7 пехотных батальонов, 16 пеших и 4 горных орудия и 6 сотен казаков 24 .
Гурийский и Ахалцыхский отряды составляли отдельную группировку под командованием генерала Андроникашвили.
Другую действующую группировку составлял корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова. В этот корпус входили:
Ахалкалакский отряд - 2 пехотных батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни казаков и сотня национального ополчения; главный Александропольский отряд - 18 пехотных батальонов, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов кавалерии и 21 сотня казаков; Эриванский отряд - 6 пехотных батальонов, 8 пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни местных ополчений 25 .
Таким образом, против Турции на Кавказском театре Крымской войны было сосредоточено 41 пехотный батальон, 130 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен казаков и 32 сотни национальных кавказских ополчений.
В резерве оставалось четыре пехотных батальона, восемь пеших и четыре конных орудия.
На Черноморском побережье и на Западном Кавказе оборону заняли 25 батальонов пехоты, 90 сотен конницы и 50 орудий. Эти войска были разделены на Таманский и Закубанский отряды.
На Кавказе, как и во всей армейской системе страны были видны недостатки в комплектовании, снабжении, мобилизации, транспортировки и передвижении войск.
1.6. Национально-колониальная политика царского правительства на Кавказе накануне и в начале Крымской войны.
К концу 40-х годов XIX в. почти весь Кавказ оказался под властью русского самодержавия. До присоединения к России он представлял собой пестрый, слабо связанный между собой конгломерат «мелких и мельчайших феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между собой и сильно отстававших в своем развитии» 26 .
Перед началом Крымской войны на Кавказе сложилась весьма своеобразная, сложная политическая обстановка, обусловленная тем, что завоевание и присоединение к России владений, расположенных к югу от главного Кавказского хребта (т.е. земель за правым берегом Терека, прикаспийских земель и феодальных государств Закавказья), произошло гораздо раньше (в 1801-1829 гг.), чем покорение и присоединение нагорной и горной частей Северного и Западного Кавказа, которое происходило с большим кровопролитием и завершилось лишь в 1864 г.
В результате двух русско-иранских и двух русско-турецких войн первой трети XIX в. к России были присоединены почти все Закавказье, Дагестан, Чечня, Северная Осетия, Кабарда, Балкария, кавказское побережье Черного моря, а также территория Ахалцыхского пашалыка.
После присоединения Кавказа к России прекратились опустошительные нашествия турецких и персидских феодалов. Царское правительство, упразднив постепенно местное управление, ввело свою военную и гражданскую администрацию на территории Кавказа и Закавказья. Если в первой половине XIX в. царское правительство не внесло внутреннее управление ханств и других феодальных государств кардинальных изменений, то в 40-х годах XIX в. оно для более удобного управления Кавказом внесло новые порядки и создало генерал-губернаторства и военные округа, которые соответственно разделило на уезды и провинции 27 .
В канун и во время Крымской войны Кавказ получил трех главнокомандующих кавказскими войсками – наместников царя. Ими были генерал-адъютант граф М.С. Воронцов, исполнявший должность главнокомандующего, генерал-лейтенант Реад и генерал-лейтенант Н.Н. Муравьев. Впоследствии, после Муравьева, наместником стал князь Барятинский.
Таким образом, Россия была втянута и во внутриполитическую борьбу за подчинение императору Кавказских народов и распространение суверенитета Российской Империи и на эти территории. Происходило это подчинение долго, в условиях национально-освободительного движения.
1.7. Начало войны и народы Кавказа.
Боевые действия на Кавказском фронте Крымской войны охватывают 3 периода: первый – от 27 октября до 24 ноября 1853 г., второй – от 20 мая до конца ноября 1854 г., третий – от 24 мая до конца ноября 1855 года. Каждый из этих периодов насыщен крупными военными операциями, завершившимися победой русской армии, невзирая на численное и технологическое превосходство противника.
По подсчетам Ибрагимбейли Хаджи Мурата в военных действиях 1853 г. в составе русских войск против турецкой армии приняло активное участие более 12 тысяч грузин, армян, азербайджанцев. В военной кампании второго периода, т.е. в 1854 г. – около 10 тысяч тех же представителей народов Закавказья. В кампании 1855 г. наиболее важной и насыщенной активными боевыми действиями местных ополчений, в составе Отдельного Кавказского корпуса сражалось до 30 тысяч воинов из народов Кавказа, включая народы Дагестана, Северной Осетии, Кабарды и других областей 28 .
От населения Кавказа с 1853 по 1856 г. было выставлено до 52 тысяч конных и пеших воинов 29 .
Кавказ с его богатейшими природными богатствами, будучи краем больших экономических возможностей, являлся узлом противоречий между Англией, Францией и Турцией, с одной стороны, и Россией – с другой. Но главным образом Кавказ расценивался этими державами как «мост», переброшенный из Европы в Азию, как важный узел военных и торговых коммуникаций, имеющих огромное стратегическое и политическое значение.
Бесспорно, как со стороны европейских держав, так и со стороны России содержание и цели борьбы были реакционны, агрессивны и, следовательно, несовместимы ни с интересами народов Кавказа, ни с интересами турецкого народа.
По признанию многих Кавказ занимал первенствующее место в смысле стратегическом и политическом 30 .
Царское правительство придавало большое значение Азербайджану как территории, удобной для связи центра России с районом, непосредственно прилегающим к Кавказскому театру Крымской войны и, в частности, коммуникацией, проходившим по Каспийскому морю к Дербенту, Баку и к устью Куры.
Дербентско-бакинское направление царское правительство считало «имеющим первостепенную важность, в особенности ввиду начавшейся войны, когда путь через Черное море временно перестал существовать. Каспийское море соединяло через Баку центр России непосредственно с центром Закавказья» 31 .
Из областей Западного Кавказа наибольшее внимание англо-франко-турецкой коалиции привлекала Абхазия. Этот интерес союзников был обусловлен огромным стратегическим значением Абхазии. Не меньшее внимание привлекали и другие прибрежные области Грузии – Гурия и Мингрелия, составлявшие Западную Грузию.
В Абхазии к началу Крымской войны происходила острая борьба между феодалами и крестьянством, а также борьба угнетенного населения Абхазии против царизма. Похожая ситуация была и в Гурии, и в Мингрелии.
Выставляя вооруженные ополчения для помощи русской армии население Кавказа руководствовалось стремлением предотвратить вторжение турецких полчищ в пределы своей родины и не допустить отторжения от России.
1. 8. Система народных ополчений и воинской повинности на Кавказе в период Крымской войн. Социальный состав ополчений.
Для обороны границ по берегу Черного моря еще перед началом боевых действий от населения Гурии, Мингрелии и Имеретии были выставлены конные и пешие иррегулярные войска, так называемые сотни. Гурийских сотен было 12, мингрельских – 5, имеретинских – 2. Наряду с этим почти все князья и дворяне Кутаисской губернии с подвластными им вооруженными крестьянами добровольно явились в Гурийский отряд для участия в войне. В эти ополчения были приняты мужчины в возрасте от 15 до 80 лет. Силы, выставленные населением кутаисской губернии, состояли из 20 конных сотен, «все время служивших на собственном иждивении». Помимо перечисленных ополчений летом 1853 г. в пограничном районе по берегу Черного моря заняли оборону 17 сотен национальных пеших и конных дружин 32 .
Вместе с тем следует отметить, что количество добровольцев было недостаточным, поэтому царское правительство вносило в это мероприятие элемент обязательной воинской повинности и даже приказывало приставам горских народов производить набор путем так называемой раскладки. При раскладке количества всадников на каждое приставство царское командование исходило не из числа населения той или иной области, а из его «благонадежности» 33 .
Таким образом, фактически еще до начала военных действий местное население предоставляло российской армии отдельные отряды для участия в намечавшихся боевых действиях.
1.9. Уничтожение Черноморской береговой линии
Перед угрозой нападения англо-французского флота, вошедшего в воды Черного моря, царское правительство претворило в жизнь давнишнюю мысль об упразднении слабых укреплений на Черноморском побережье Кавказа, так называемой Черноморской береговой линии. За несколько дней до появления кораблей противника русские моряки спасли гарнизоны береговых укреплений, насчитывавших свыше 4 тыс. солдат и офицеров.
После срытия укреплений Черноморской береговой линии на побережье Кавказа были оставлены только крепости Новороссийск, Геленджик, Анапа и Сухум. Располагая сухопутным сообщением с Черноморской кордонной линией на Кубани, укрепления эти в любое время могли быть ликвидированы, а гарнизоны их спасены 43 .
Эти меры были проведены «не из боязни союзного флота, а для усиления положения русской армии в Грузии» 44 .
2.1. Кризис имамата в период Крымской войны.
Шамиль из многочисленных, раздираемых феодальными междоусобицами и внутренними противоречиями мелких дагестанских и чеченских владений сумел создать единое государство в горах Северо-Восточного Кавказа – имамат. Последнее представляло собой теократическое по форме и феодальное по социальной сущности государство.
Объединение горцев Дагестана и Чечни в единую государственную систему – в имамат – в тех исторических условиях, несомненно, было прогрессивным шагом. В имамате деятельности органов управления впервые в истории Дагестана и Чечни стала регулироваться законодательством.
Но, несмотря на это, имамат, особенно в период Крымской войны и к концу своего существования, носил характер грубой военной диктатуры.
Руководство в этом государстве осуществлялось через Главный совет (Диван-хане). Шамиль объединял в своих руках духовную и неограниченную светскую власть. В Диван-хане входили высшие духовные лица, мудиры (генерал-губернаторы) и наибы (наместники) 34 .
Огромной заслугой Шамиля было создание им единого, централизованного государство и 60-тысячной регулярной армии, состоявшей из пехоты, сильной конницы и артиллерии.
В годы Крымской войны все внимание Шамиля было направлено на внутреннюю жизнь имамата. Именно в эти годы основная масса горцев отшатнулась от мюридистского движения, так как наибы Шамиля и другие верхушечные слои государства переродились в феодалов и усилили гнет народных масс.
Наибы Шамиля, которые еще вчера по приказу имама уничтожали горскую феодальную знать, сами превратились в феодалов и грабили горцев-крестьян. Хотя вождь горцев и принимал эффективные меры для предотвращения обогащения наибов и даже создал специальную комиссию по проверке деятельности наибов и других руководящих лиц, но было уже поздно: остановить процесс обогащения и феодализирования знати Шамиль был не в состоянии. С 1850 г. до конца движения Шамиль заменил 65% наибов и управителей, многих наказал, но это не помогло 35 .
Хотя государство Шамиля – имамат – было создано в процессе народно-освободительного движения, однако интересы основного представителя этого движения – крестьян не были удовлетворены. Горская беднота, крестьянские массы продолжали оставаться эксплуатируемым большинством. Это выразилось и на последнем этапе движения (1851-1859).
Борьба горцев за независимость и Шамиль заинтересовали Турцию и ее англо-французских покровителей только тогда, когда началась Крымская война, когда сам султан стал нуждаться в помощи.
Горцы, ведущие борьбу с царской армией, могли быть сильными союзниками султана. И, сознавая это, султан Турции Абдул-Меджид в начале Крымской войны писал Шамилю, что он должен собрать войска, выступить на защиту ислама и показать свою «решительность во имя пророка». При этом Абдул-Меджид, льстя Шамилю, писал, что последний завоевал симпатии всех мусульман, и обещал привлечь на его сторону «правоверных» Азербайджана, Дербентского ханства, Табасарана, Кумыкии, Акуши и других владений 36 .
Однако для Шамиля и горцев султан-халиф не представлял собой уже «повелителя правоверных», для них он оказался нечестным мусульманином, нарушившим шариат, священные правила Корана.
Когда началась Крымская война и англо-франко-турецкие союзники, понимая, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии, стали засыпать Шамиля многочисленными посланиями, фирманами с громкими обещаниями о совместных ударах по царским войскам, ни Шамиль, ни его сподвижники уже не прельщались ничего не стоящими посулами.
Боевые действия горцев не были согласованы с турецким командованием. Они предпринимались по самостоятельным планам Шамиля и его сподвижников. Об этом свидетельствуют многие источники, в том числе даже царские официальные документы.
Шамиль и другие руководители восставших горцев Дагестана, Чечни и Северо-Западного Кавказа относились с недоверием к турецкому правительству и отзывались о Турции весьма нелестно.
В своих «Записках о Шамиле» современник и очевидец изучаемых событий царский офицер Руновский, приводя беседу Шамиля с его сподвижником, руководителем закубанских горцев Магомет-Амином, сообщал, что «рассказы его о Турции произвели, по-видимому, на Шамиля то действие, что утвердили в нем невыгодное о ней мнение, которое он имел прежде» 37 .
Тому же Руновскому Шамиль в беседе с ним заявил: «турецкий султан знал, что я - глава мусульман Кавказа, знал, какое большое дело я делаю, и ни одного раза не полюбопытствовал узнать о моем положении, никогда не присылал спросить о здоровье и о делах» 38 .
Другой представитель военной историографии Н. Ф. Дубровин, признавал, что Шамиль «не желал соединения с турками» 40 .
А главнокомандующий русскими войсками на Кавказе в последний период Крымской войны Н. Н. Муравьев писал: «Горцам, воюющим с нами за независимость, равно противно было всякое иго, и введение порядков, которых они могли ожидать от наших врагов, столько же было бы для них тягостно, как и наше владычество... Шамиль имел к соперникам нового рода едва ли не большее отвращение, ибо он мог ожидать, что мнимые благотворители - союзники, хотя бы то были единоверные ему турки, потребуют от него покорности» 41 .
На протяжении всей 25-летней борьбы горцев Турция всегда обманывала Шамиля, так и не оказав ему помощи. И потому Шамиль заявлял гневно, что турецкий султан и его двор хуже всяких гяуров. Он восклицал: «...если бы турки попались в мои руки, я изрубил бы их на двадцать четыре куска, начиная с султана» 42 .
В период Крымской войны движение Шамиля уже шло к закату. Большого влияния на исход военных действий на Кавказском фронте Шамиль не оказал. Его поход в1854 г. – на Кахетию и Тифлис окончился не так удачно, как он ожидал. В итоге, в начале августа 1859 г. на горе Гуниб состоялось последнее сражения Шамиля, в котором он попал в плен и был доставлен в С.-Петербург.
3.1. Действующий Кавказский корпус в военных операциях 1853- 1854 гг.
Крымская война на Кавказском фронте началась для России в конце 1853 г. с вторжения турецких войск на территорию Армении. Передовые подразделения Анатолийского корпуса турок внезапно вторглись в пределы Армении и начали грабить и опустошать армянские и азербайджанские села 45 .
В связи с этим нападением, 31 октября в Александрополь прибыл командующий действующим корпусом генерал-лейтенант В.О. Бебутов, который немедленно сформировал ударную группу в составе большинства Александропольского отряда.
2 ноября 1853 г. под Баяндуром (в 10 км от Александрополя) разыгрался бой между авангардом Александропольского отряда (17 тыс. человек) и 30-тысячным корпусом турок под командованием Абди-паши. В неравном бою русский отряд понес большие потери, но отбил все атаки. Исход битвы во много решил подоспевший вовремя отряд под командованием самого Бебутова, заставивший турецкую армию обратиться в бегство.
Один из участников этого сражения после писал: «неудача эта, конечно, не способствовала поддержанию обаяния русской силы и русского имени среди местного населения – армян, хотя и сочувствовавших нам, но находившихся между двух огней» 46 .
Манифест о войне с Турцией в действующий русский корпус поступил только 18 ноября 1853 г. К этому времени русские войска уже вели боевые действия, а турецкий главный корпус вклинился в Ахалцыхскую область Грузии, в Гурию и Армянскую область, к северу от Александрополя, где русский дислоцировался штаб.
В конце 1853 – начале 1854 г. на усиление Отдельного Кавказского корпуса прибыли 18-я пехотная дивизия с артиллерией, Новороссийский и Тверской драгунские полки 47 .
Накануне открытия военных действий на Кавказском фронте весной 1854 г., для противодействия противнику русские войска были разделены на 5 отдельных отрядов и подтянуты к русско-турецкой границе. К ним относятся: Александропольский отряд под командованием В.О. Бебутова, Гурийский и Ахалцыхский отряды под общим командованием Андроникашвили (ему же непосредственно был подчинен и резерв, расположенный в Боржоми) и Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта К.К. Врангеля 48 .
Кавказский корпус русской армии к весне 1854 г. оказался в крайне тяжелом положении. Англо-французский флот, прорвавшийся в Черное море, еще более осложнил общую обстановку на Кавказском фронте Крымской войны. Правый фланг и тыл действующего русского корпуса оказались необеспеченными, ибо появилась реальная угроза англо-французского десанта на восточном берегу Черного моря. Но, несмотря на это, к весне 1854 г. правительство продолжало требовать наступательных действий от его командования.
Отрицательно влияло на общий ход событий и отсутствие умелого, хорошо подготовленного в военном отношении главнокомандующего. К этому времени генерал М.С. Воронцов, «удрученный болезнями», должен был покинуть Кавказ, передав командование корпусом генералу от кавалерии Н.А. Реаду – человеку крайне нерешительному, не пользовавшемуся ни доверием, ни уважением войск 49 .
Перед началом военных действий, весной 1854 г., командование Гурийским отрядом русских войск знало о намерении турок перейти в наступление в районе Озургет и потому решило отвести Гурийский отряд ближе к Риону.
Кампания 1854 г. началась со второй попытки Анатолийской армии турок прорваться к центру Закавказья – Тифлису. В начале июня 1854 г. авангард Батумского корпуса противника под командованием Гасан-бея вторгся в пределы Гурии и занял Озургеты. После этого турецкая армия двинулась к Кутаиси с задачей дальнейшего наступления на Тифлис 50 , но 8 июня был наголову разбит русским отрядом под командованием грузина подполковника Эристова в бою у села Нигоети.
Бой у села Нигоети начался и кончился ударами штыков русских пехотинцев и сабель грузинских конных ополчений. В этом сражении русская пехота и грузинские ополченцы почти не стреляли. В результате Нигоетского боя турки потеряли до 1000 человек убитыми и около 1000 ранеными. Командир Батумского корпуса, Гасан-бей, был убит. Отряд Эристова потерял до 600 человек русских пехотинцев и грузинских ополченцев убитыми, ранеными и контуженными 51 .
Победа при Нигоети явилась предвестницей более значительного успеха гурийского отряда 15 июня при р. Чолоке.
Главные силы гурийского отряда под командованием Андроникашвили после получения донесения о нигоетской победе 10 июня перешли в наступление из села Марании на Озургеты. Узнав о наступлении главных сил гурийского отряда, Селим-паша со своим корпусом отступил за р. Чолок. Против 34-тысячного турецкого корпуса выступил 10-тысячный отряд русской пехоты и грузинских конных и пеших ополчений.
В 4 часа утра гурийские ополченцы столкнулись с неприятельскими пикетами и погнали их в лагерь.
В донесении командующему Отдельным Кавказским корпусом от 18 июня 1854 г. за № 107 командующий гурийским отрядом писал: «Дабы отвлечь внимание неприятеля от главного пункта атаки, сделано было распоряжение, чтобы артиллерия наша занимала неприятельские батареи с фронта, а гурийская милиция и часть имеретинской направлены к правому флангу неприятеля, где, завязав перестрелку, тревожили его и с этой стороны...» 52
Однако турецкая пехота оправилась от удара и перешла в контрнаступление, поддержанная конницей. Этот шаг заставил отступить русскую пехоту. Турецкий корпус, ободренный неудачей русской пехоты, начал перегруппировываться для общей контратаки, но осуществить ее он не успел. «Картечный залп 18 орудий мгновенно рассеял» турецкую кавалерию и обратил ее в бегство. Генерал Андроникашвили в этот момент бросил всю кавалерию на правый фланг противника с задачей прорыва в его лагерь на Чолокской позиции. Началась общая атака всего Гурийского отряда русских войск. Это предрешило исход всего сражения в пользу русского оружия.
Отдельную роль в этом бою следует отдать местному грузинскому ополчению. Богданович М.И., освещая атаку грузинской конной дружины, писал: «Впереди ее (грузинской дружины) несколько офицеров были убиты либо тяжело ранены; командир дружины подполковник Джандиеров и помощник его штабс-капитан Цицианов ранены, но остались при своей дружине. Имеретинская конная милиция врубилась в турецкую пехоту, потеряв своего вождя, пораженного картечью, вместе со всеми его бывшими впереди всадниками. Гурийская пешая милиция отбила горное орудие» 53 .
Турция потеряла 4 тыс. человек убитыми и ранеными, всю артиллерию, 3 лагеря с огромными запасами фуража, провианта и боеприпасов. Потери со стороны русского отряда составляли всего до 1500 человек убитыми и ранеными 54 . Чолокская победа была крупным успехом русской пехоты и грузинской иррегулярной конницы. Поражение при Чолоке совершенно расстроило одно из важнейших соединений Анатолийской армии, которая так и не оправилась до начала следующей кампании.
Русские войска ожидали новый, не менее сильный удар со стороны Эривани, где занял оборону Эриванский отряд под командованием Врангеля.
16 июля между Баязидским корпусом Анатолийского отряда турок и отрядом генерала Врангеля произошло сражение около озера Чингиль. В результате кровопролитного боя, в течение двух часов, Баязидский корпус прекратил свое существование. Эриванским отрядом было взято 4 орудия, 370 пленных, много лошадей и оружия. До 2000 убитых и раненых противник оставил на поле боя 55 . Потери отряда Врангеля составили 500 человек убитыми 56 .
Моральные результаты чингильской победы были значительны и превышали материальные. Ближайшим следствием было занятие русскими войсками без боя 31 июля крепости Баязид, откуда остатки Баязидского корпуса турок бежали в тыл.
3.2. Кюрукдаринское сражение и его значение.
Оставив в Александрополе два пехотных батальона, действующий корпус Бебутова 26 июня двинулся к Карсу, 2 июля достиг местности между селами Палдырван и Кюрук-дара в 15 км от главных сил неприятеля, и занял позиции между горным хребтом Кара-ял и селением Кюрук-дара 57 .
Генерал Бебутов, действуя по приказу правительства, назначил наступление Александропольского отряда по всей линии фронта (5 августа), но в тот же день в наступление против русских войск двинулась 60-тысячная Анатолийская армия Турции.
В период всей войны, и особенно к лету 1854 г., на Кавказском театре военных действий в составе турецкой армии было большое количество иностранных офицеров и генералов, которые фактически занимали все руководящие посты в штабе и командовали войсками (главнокомандующий войском генерал Гюйон, начальник штаба авангарда генерал Кольман и др.) 58 .
Это можно объяснить и тем, каким важным стратегическим объектом являлись для воюющих сторон Кавказ и Закавказье.
Однако, один из современников писал: «лица эти пользовались большим влиянием в Анатолийской армии, но все они были в дурных отношениях между собой и на самом скверном счету у турецких главных начальников, которые видели в них шпионов и доносчиков своих незаконных распоряжений» 59 .
Т.е. на иностранцев в турецкой армии смотрели с некоторым опасением и боялись их предательства в любой момент с изменением международного положения в отношении воюющих стран.
Дабы поднять свой авторитет, Гюйон решил в одном генеральном сражении разбить русские войска и завершить этим военную кампанию 1854 г. на Азиатском театре войны. По его плану турецкая армия должна была разбить Гурийский и Эриванский отряды русских войск, а затем 60-тысячным корпусом обрушиться на Александропольский отряд, атаковать его с фронта и с правого фланга 60 .
План Гюйона шел вразрез с инструкцией, полученной из Константинополя, согласно которой Анатолийская армия турок должна была ограничиться обороной и в случае наступления русской армии отступать к Карсу. Гюйон же во что бы то ни стало решил «склонить турок на исполнение его замысла атаковать князя Бебутова» 61 и разбить главный Александропольский отряд. Обе стороны готовились к генеральному сражению, не имея достоверных сведений друг о друге.
Это сражение состоялось 5 августа 1854 г. на равнине у юго-западных склонов Караяльских гор, под селением Курюк-дара между 20-тысячным Александропольским отрядом русских войск и 60-тысячной Анатолийской армией турок.
В 6 часов утра 5 августа началось кровопролитное Кюрукдаринское сражение, в котором русский отряд при самых невыгодных тактических и стратегических условиях наголову (в течение 7 часов) разбил противника 62 .
Турецкая армия потеряла в этом сражении до 7 тыс. солдат и офицеров, 15 орудий и много оружия. Александропольский отряд потерял всего около 1000 убитыми, 2000 – контуженными и ранеными 63 .
Как пишет Ибрагимбейли Х.М.: «В Кюрукдаринском сражении русские пехотинцы, драгуны и казаки, азербайджанские и грузинские кавалеристы проявили высокое воинское мастерство, твердость и решительность… В этом сражении получило дальнейшее развитие боевое содружество русских солдат и войнов-кавказцев» 64 .
Описывая динамику сражения, М.И. Богданович отмечает: «По всей кавалерии правого крыла раздалось дружное «ура!». Три сотни полковника Скобелева… полк Камкова, три сотни донцов и азербайджанская бригада, поддержанные дивизионом тверских драгун… кинулись вперед. Вся масса неприятельской… кавалерии, обходившая нас с фланга, была рассеяна» 65 .
Это еще раз подтверждает ту важную роль и местного ополчения, которая играла на результаты военных сражений на Кавказском театре военных действий.
Таким образом, 1854 г. на Кавказе заканчивался для России весьма успешно, если брать в сравнение другие фронты войны (Крым и Дунайский фронт), где в отличие от Кавказа, русской армии приходилось вести отступление. Во многом это можно объяснить и военной отсталостью самой Турции по сравнению со странами-союзницами. С другой стороны имели место и промахи турецкого командования. В этой связи нельзя недооценивать помощь местного населения и участия его в военных операциях 1853-1854 гг.
4.1. Военные операции 1855 г. Блокада Карса
1855 год был для России самым тяжелым в ходе Крымской войны. Значительные вооруженные силы Англии, Франции, Турции и Саксонии продолжали осаду героического Севастополя.
Позиции нейтральных стран – Австрии и Пруссии – явно менялись в пользу противников России. Особенно агрессивно по отношению к России была настроена империя Габсбургов, недавно спасенная Николаем I, подавившим своей армией революцию 1849 г. 66
К началу зимы 1854/55 г. все отряды Отдельного Кавказского корпуса, действовавшие против турок на Кавказском фронте, были отведены на зимние квартиры в Александрополь, Ахалцых и Кутаис.
В конце 1854 г. наместником Кавказа и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Н.Н. Муравьев, который прибыл в Тифлис в марте 1855 г. и приступил к тщательной подготовке к военным действиям 1855 г.
В отличие от своих предшественников Муравьев большое внимание уделял усилению действующего против Турции корпуса за счет войск, выступавших против национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни, которое к 1855 г. совершенно ослабло в связи с внутренними противоречиями. 67 Кризис имамата способствовал этим мероприятиям Муравьева.
Для союзников на Кавказском театре войны сложилось наиболее тяжелое положение. От 120-тысячной Анатолийской армии остались лишь 33-тысячный гарнизон Карса и почти небоеспособные Батумский и Баязидские корпуса, насчитывавшие в общей сложности не более 20-30 тыс. человек. С другой стороны, значительная часть турецких войск была занята подавлением национально-освободительной борьбы против оттоманского владычества. 68
В силу того, что турецкая Анатолийская армия еще не оправилась от прошлогоднего разгрома, ее вновь присланный главнокомандующий английский генерал Вильямс решил ограничиться обороной на главном (Карсском) операционном направлении с целью удержания Карса. К началу военных действий 1855 г. Карс представлял собой обширный укрепленный лагерь, построенный английскими инженерами по всем правилам военно-инженерного искусства того времени. 69
Турецкое правительство, командование турецкой армии, а также английское и французские правительства считали Карс «оплотом Малой Азии». Надеясь на неприступность Карса, по решению Вильямса турецкое главнокомандование заперло в нем почти всю свою армию. 70 В силу этого Карс приобрел для русских войск первенствующее значение.
Решение нового главнокомандующего сводилось к блокаде Карса и овладению им путем медленного изнурения его гарнизона. Для полного обложения Карса он решил стать главными силами на прямом сообщении Карса с Эрзерумом и посылать вокруг крепости подвижные конные отряды с артиллерией для перерыва его коммуникаций. В этом случае оттеснением мелких турецких отрядов к Эрзеруму гарнизон Карса лишался подвоза продовольствия, что привело бы в конечном итоге к капитуляции в связи с голодом 71 .
Но главной задачей Кавказского корпуса было уничтожение неприятельской армии, основная и лучшая часть которой заперлась в Карсе. Муравьев перед началом блокады говорил подчиненным офицерам, что «не собственно Карс нам нужен был, а защитники его; с приобретением сей крепости не ключ приобретали мы к Малой Азии, а поражали все действующие силы неприятеля, который не мог более собраться и к будущей кампании 1856 г.» 72
К маю 1855 г. Кавказский корпус русских войск сосредоточился на турецкой границе в трех группах: корпус Бриммера (24500 человек) – у Александрополя; отряд Ковалевского (10000 человек) – в Ахалцыхе; отряд Суслова (5000 человек) – в Эриванской губернии (при этом отряде находился и сам Муравьев) 73 .
Таким образом, Муравьев организовал пограничную полосу, протяженностью 250 км (от Ахалцыха до Эривани) обороняемую 40-тысячным корпусом при 100 орудиях. Численность кавказских национальных иррегулярных войск, добровольных дружин и других видов ополчений, состоявших из грузин, армян, кабардинцев, осетин и представителей других национальностей Кавказа, в кампании 1855 г. на Кавказском фронте крымской воны достигла 15-16 тыс. человек 74 .
В середине июля 1855 г. главные силы Кавказского корпуса (до 35 тыс. человек) подошли к Карсу, и, оставив под крепостью 20-тысячный блокирующий корпус, совершили несколько глубоких рейдов, в ходе которых отбросили остатки Баязидского корпуса турок к Эрзеруму и разгромили заложенные там продовольственные запасы 75 .
В результате таких рейдов, к середине августа 1855 г. огромная территория между Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией была полностью очищена от турецких войск, а крепость Карс была окончательно блокирована русским корпусом и полностью лишена всякой связи с внешним миром 76 .
Оставшись в изолированном положении, генерал «Вильямс понял, что оказался в ловушке, и начал спешно принимать меры к спасению» 77 . Вначале он попытался прорвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь с 24 на 25 августа 1855 г. турецкая кавалерия вышла из крепости с целью прорваться через русские заставы у Черному морю, через Эрзерум – Трапезунд. Но замысел противника не был осуществлен. Отрядом русских пехотинцев и кавказских национальных ополчений под командованием полковника Дондукова полуторатысячная турецкая кавалерия была наголову разбита «молодецким ударом» 78 .
Успешно была ликвидирована и попытка турецкого главнокомандующего оказать осажденному гарнизону Карса помощь извне. 11 сентября внезапным ударом русских у села Пеняк был наголову разгромлен – частью истреблен, частью взят в плен во главе со своим командиром Али-пашой – 3-тысячный отряд турецких войск, наступавший по горным дорогам с обозом продовольствия для Карсского гарнизона.
В эти дни русскими разведчиками были перехвачены письма Вильямса в Англию, в которых он описывал своих «своих союзников-турок» не совсем в лестных для них выражениях. В письмах Вильямс сообщал в Лондон, что турки не выдержат решительных действий русских под Карсом, «а потому у г. Вильямса готовы на всякий случай добрые кони» 79 .
Муравьев послал в подлиннике письмо Вильямса к муширу Васифу-паше, чтобы показать настоящее лицо английских союзников и их «доброе мнение, какое имеют от турках» эти «нежные союзники» 80 .
Капитуляция Карсского гарнизона была совсем близкой, участь его была предрешена. В этой обстановке, «когда самому Вильямсу пригрезилась смерть, причем не от голода, а от взбунтовавшихся жителей… тогда сдача была решена» 81 . Но последующие дни после разгрома турецкого отряда под селом Пеняк резко изменили положение осажденного гарнизона и вселили в английского комиссара надежду на спасение.
4.2. Экспедиционный рейд Омер-паши по Кавказу и Закавказью. Неудачный штурм Карса.
Союзное командование после долгих колебаний решило приступить к освобождению осажденного Карса. Командующий десантным корпусом Омер-паша (по национальности – австриец, настоящее имя Латтас) в середине сентября посетил Трапезунд, Батуми, Поти и Сухуми, осмотрел расположенные в этих пунктах войска и известил Вильямса о том, что через 20 дней придет вместе с десантным корпусом на помощь Карсскому гарнизону 82 . Письмо Омер-паши, полученное Вильямсом 23 сентября 1855 г, почти одновременно с известием о занятии союзниками Севастополя, возбудило общее оживление в осажденном гарнизоне Карса.
В интересах Франции и особенно Англии, где к власти пришел лорд Пальмерстон – ярый противник России, было поддержание Турции на Кавказском фронте с целью ослабить Россию на других фронтах. К тому же на Кавказе - важной стратегической точке – англичанами был утерян контроль над Персидским торговым путем после Кюрукдаринского сражения.
Омер-паша с десантным 86-тысячным корпусом высадился в Батуми еще 14 сентября. После высадки суда были возвращены в Константинополь за остальными войсками.
Над русскими войсками под Карсом нависла серьезная угроза. Не меньшая угроза нависла и над гурийским отрядом русских войск, насчитывавшим всего около 20 тыс. Человек (в том числе свыше 10 тыс. грузинских ополченцев). Этот отряд должен был в сложившейся ситуации противостоять удару неприятеля.
Лучшим выходом из сложившейся тяжелой обстановки Муравьев считал штурм Карса. Приняв это решение, Муравьев 27 сентября собрал военный совет, на котором присутствовали только пользовавшиеся его особым доверием генералы Бриммер, Гагарин, Ковалевский, Майдель и несколько других 83 .
На совете Муравьев изложил причины, заставившие его решиться на штурм, заключавшийся в том, что «главнокомандующий намеревался до прибытия корпуса Омер-паши овладеть Карсом и направиться против него для разгрома его войск» 84 .
По решению и плану Муравьева основным объектом атаки избраны неприступные Шорахские высоты, сильно укрепленные фортификационными сооружениями и оборонявшиеся лучшей частью Карского гарнизона: 6500 человек при 53 орудиях под командованием венгерского выходца генерала Кмети. Это был довольно грубый просчет Муравьева, в будущем сказавшийся на провале штурма крепости.
Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября 1855 г. «Под градом пуль, ядер и гранат шли колонны русских войск на штурм и действовали независимо одна от другой» 85 . Муравьев не сумел организовать даже взаимодействия штурмовавших колонн и родов войск.
В результате такого необдуманного плана штурма до карсских укреплений добралась только лишь половина штурмовавших, остальные были убиты или ранены. «Всем было ясно, - пишет офицер генерального штаба, - что штурм не удался, но главнокомандующий все еще не решался приказать очистить Шорахскую высоту и прекратить безуспешные атаки» 86 .
За этот день части Отдельного Кавказского корпуса понесли огромные потери, составлявшие 35% всей численности действовавшего корпуса, в том числе и национальных кавказских иррегулярных войск. Число убитых доходило до 2352 человек, число раненых и контуженных – до 4962 человек, без вести пропавших – 164 солдата. Всего потери Кавказского корпуса составляли 7478 человек. Турецкий гарнизон Карса потерял 1400 человек, т.е. в 5 раз меньше русских войск 87 .
При сложившихся обстоятельствах Муравьев, однако, принял решение не отступать, а продолжать блокаду оставшимися силами.
Осенью 1855 г. на Кавказском театре войны начался решающий и последний этап не только войны на Кавказе, но и всей Восточной войны. Этот этап характерен наиболее активным участием широких масс населения Кавказа в войне против иноземных захватчиков совместно с русской армией: «…именно в заключительных военных действиях 1855 г. особенно ярко проявилось содружество русских солдат и воинов-кавказцев, сыгравшее значительную роль в победоносном исходе войны на Кавказском фронте» 88 .
Особенно хорошо это видно в реакции кавказцев на экспедиционный рейд Омер-паши по районам Кавказа.
Военно-политические и стратегические цели союзников, и прежде всего Англии, вдохновившей и снабдившей Омер-пашу всем необходимым, были весьма широкими. Они предусматривали подчинение всего юго-восточного берега Черного моря, покорение гурийского, мингрельского, абхазского, адыгского и других народов турецкому владычеству, а самое главное – создание Англией военно-стратегического плацдарма для дальнейшего расширения экспансии против России и народов Кавказа 89 .
Во все княжества Западной Грузии, в горские владения Западного Кавказа, в Дагестан и Азербайджан были направлены многочисленные турецкие и английские эмиссары для агитации среди народов Кавказа с призывом к священной войне против России.
Этими действиями, носящими в основном религиозный характер, союзники хотели привлечь на свою сторону местное население и превратить его из союзника России в союзника коалиции.
Но Омер-паша натолкнулся на решимость местного населения защищать свои земли совместно с русскими войсками. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, письма русских и иностранных военных и политических деятелей. «Дабы воспрепятствовать неприятельским партиям, - писал Бебутов военному министру, - пробираться в тыл нашего расположения в Мингрелии поднято народное ополчение…» 90 .
Командующий Гурийским отрядом русских войск Багратион-Мухранский писал главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом 20 октября 1855 г. следующее: «...план Омер-паши... заключается в том, чтобы, избегая по возможности военных действий, склонять народонаселение на свою сторону, надеясь этим подготовить себе успех без всяких для себя потерь. Для этой цели щедро расточает он ложь, угрозы, ласкательства и увещания; преувеличивает число войск своих до невероятности; назначает время, когда он может прибыть не только в Кутаис, но даже в Тифлис». Но «надежды Омер-паши зажечь на Кавказе всеобщее восстание против русского владычества не осуществились: абхазцы и черкесы, узнав союзников и турок поближе, желали лишь чтобы их оставили в покое» 91 .
Надеясь на переход населения Абхазии и Черкессии на его сторону, «Омер-паша выбрал исходным пунктом для наступления в глубь территории Кавказа не Редут-кале, от которого до Кутаиси было всего 108 верст, а Сухум-кале, отстоявший от столицы Имеретии на 200 верст, причем при движении от Сухуми предстояло совершить две переправы через р. Кодор и Ингур» 92 .
В это время из числа этих народов были сформированы национальные пешие и конные ополчения, так называемые милиции и дружины: Гурийский отряд русских войск численностью 19 тыс. человек при 28 орудиях, в том числе до 9 тыс. пеших и конных кавказских национальных ополчений. В числе кавказских ополчений были рионская дружина, гурийская милиция, мингрельская милиция, стрелковые имеретинские сотни, имеретинские конные дружины, рачинская дружина, Самурзаканская милиция 93 .
4 ноября авангард турецкого корпуса попытался форсировать р. Ингури, в районе сел. Лия, но был обстрелян мингрельским ополчением и отброшен. 6 ноября Омер-паша двинул в атаку 36-тысячный корпус против 9-тысячного отряда русских и национальных грузинских иррегулярных войск.
Разыгрался знаменитый Ингурский бой. Исключительно численное превосходство корпуса Омер-паши дало ему возможность путем обходного маневра с флангов русского отряда вынудить его к организованному отступлению.
Главные силы Омер-паши 9 ноября сосредоточились в столице Мингрелии - Зугдиди. Авангард его войск 18 ноября прибыл на р. Техур, в это же время с ним соединились и главные силы. Общая численность экспедиционного корпуса в это время достигала 40 тыс. человек.
В этот период начались проливные дожди, поля и дороги превратились в болота и топи, реки вышли из берегов, мосты, построенные неприятелем на реках Техуре и Циве, были сорваны. Дальнейшее наступление экспедиционного корпуса Омер-паши стало затруднительным 94 . В захваченных неприятелем районах Западной Грузии разгорелась настоящая партизанская война.
3 декабря корпус Омер-паши приступил к переправе через р. Техур, чтобы нанести удар по отряду Багратион-Мухранского, стоявшему на р. Цхенис-Цхали, в районе села Абаши. К 4 декабря Омер-паша принял решение атаковать Гурийский отряд русских войск. Но проливные дожди, разлив рек, невозможность переправы, отсутствие продовольствия послужили причиной выжидания в течение четырех дней. 7 декабря Омер-паша получил известие о капитуляции гарнизона Карса и сдаче крепости блокадному русскому корпусу 95 .
Все эти обстоятельства вынудили Омер-пашу к отступлению.
Союзное командование под нажимом англичан приказало Омер-паше провести зиму 1856 г. в Мингрелии, перегруппироваться и с приходом весны начать наступление вглубь территории Грузии, с тем чтобы разгромить русские войска, местные ополчения и захватить Тифлис 96 .
Вместо триумфального марша по землям Закавказья, планируемого англо-турецким командованием, корпус Омер-паши после бегства вынужден был перейти к обороне против наступавших русской армии и местных иррегулярных войск.
4.3. Капитуляция Карса
24 ноября 1855 г. Вильямс направил своего адъютанта Тизделя к Муравьеву с письмом, в котором просил у него свидания на следующий день. 25 ноября его просьба была удовлетворена. Вильямс предложил сдачу Карса, и им были подписаны предварительные условия капитуляции, выработанные и составленные А.М. Дондуковым-Корсаковым.
Условиями капитуляции Карса предусматривалось:
1) сдача регулярной турецкой армии в плен в полном вооружении и крепости Карс со всей артиллерией и имуществом;
2) отпуск редифа по домам;
3) отпуск венгров, поляков и других иностранцев на свободу;
4) сохранение у офицеров шпаг 97 .
Карс капитулировал, и крепость была сдана русским войскам со всем вооружением и личным составом гарнизона.
«Сдача Карса, - писал Е.В. Тарле, - очень ускорила окончание войны, оказав большую моральную помощь русской дипломатии» 98 .
Очень верно по поводу капитуляции Карса выразился К. Маркс: «Падения Карса является поворотным пунктом в истории… войны против России… Без падения Карса не было бы ни пяти пунктов, ни конференций, ни Парижского договора, одним словом, не было бы… мира» 99 .
Под «пятью пунктами» К. Маркс имеет в виду пять пунктов, предъявленных в ультимативной форме Австрией от имени союзных держав, которые были приняты царским правительством и положены в основу мирных переговоров в Париже.
Падением Карса и отступлением десантного корпуса Омер-паши из Закавказья завершились военные действия на Кавказском театре войны 1853-1856 гг.
Успехи России в Закавказье были одним из поводов перехода на ее сторону курдов, населявших приграничные области Турции.
Зимой 1855/56 г. Муравьев деятельно готовился к открытию военной кампании ранней весной 1856 г. Но его планам не суждено было сбыться в связи с открытием Парижского мирного конгресса.
Таким образом, на заключительном этапе войны в целом Россия добилась значительных успехов на территории Закавказья. Немаловажную роль здесь сыграло местное иррегулярное ополчение, которое, конечно, искало свои интересы в участии в военных действиях. Это была и защита собственной территории от турецкой армии, и надежда на царские привилегии и ослабление феодального гнета на Кавказе. В условиях завершающегося и стихающего национально освободительного движения это казалось особенно возможным.
4.4. Парижский мирный конгресс.
В конгрессе участвовали представители Англии, Франции, Австрии, Пруссии, Саксонии, Сардинии, Турции, с одной стороны, и России – с другой.
Английскую делегацию возглавлял ярый враг России, один из самых активных представителей идеи о расчленении Закавказья на отдельные княжества под протекторатом Англии и Турции, английский министр иностранных дел граф Кларендон. Членами французской делегации были барон не Буркэнэ и граф Бенедетти – секретарь конгресса. Турцию представляли Магомет Эмин Али-паша и Мехмед Джамиль-бей. Делегация Пруссии состояла из барона фон Мантейфеля и графа фон Гатцфельд Вильденбург-Шенштейна. Саксония послала на участие в конгрессе графа ди Кавура и маркиза ди Вилламарина. Председателем конгресса был граф Валевский – сын Наполеона I.
Делегация России была представлена графом А. Ф. Орловым и бароном фон Брунновым, немцем по происхождению.
Надо отдать должное российским дипломатам, которые умело использовали на конгрессе противоречия Англии и Франции, с одной стороны, и стремление Франции не допустить окончательного ослабления России – с другой.
Так же как и по ряду принципиальных вопросов, по кавказскому вопросу между Англией и Францией не было единства. Предложение английской делегации об отторжении от России Закавказья, Черкессии, Адыгеи, Крыма и Бессарабии не было поддержано французской делегацией. Орлов и Бруннов, опираясь на поддержку французской делегации, выступили против обсуждения предложений английской делегации о Кавказе, Крыме и Бессарабии. Геройское поведение русских в Севастополе и покорение неприступного Карса требовали уважительного отношения к России. «Не случайно Орлов говорил, что на конгрессе незримо присутствовала тень Нахимова и героев-севастопольцев» 100 .
М. С. Андерсон признает, что «английское правительство всеми способами хотело ослабить Россию в стратегическом отношении». Касаясь кавказского вопроса на Парижском конгрессе, Андерсон отмечает, что «попытки Британии добиться нейтрализации Азовского моря и создания Черкесского и Мингрельского буферных государств на Кавказе между Россией и Оттоманской империей не увенчались успехом, так как британские предложения никто не поддержал» 101 .
30 марта 1856 г. был подписан Парижский трактат, по которому Турции возвращался Карс. Россия отказывалась от единоличного «покровительства» православным подданным Турции; устанавливался коллективный протекторат западных держав и России над княжествами Молдавией, Валахией и Сербией. В устьях Дуная устанавливалась свобода плавания, а Южная Бессарабия уступалась Молдавии.
Россия и Турция обязывались не восстанавливать военного флота на Черном море. Это значило, что Черное море открывалось только для торговых судов всех государств мира. По Парижскому трактату России были возвращены Херсонесский полуостров с Севастополем и Балаклавой, Евпатория, Керчь, Кинбурн и другие пункты, занятые коалиционными войсками. Однако условия Парижского мирного договора 30 марта 1856 г. были унизительны и суровы для России. Так, Моссе пишет: «Условия, окончательно принятые Александром II, были жестоки. Два из них в особенности глубоко ранили русскую гордость. Первое из них, вводимое по требованию Австрии, предусматривало «уточнение» границ между Россией и Турцией... чтобы убрать русскую империю от любых контактов с судоходной частью Дуная и его притоков... Еще более унизительным, однако, была принудительная нейтрализация Черного моря, принятая по настоянию Британии... статьи Парижского мирного договора были в своей суровости беспрецедентными в анналах европейской дипломатии» 102 .
Парижский мирный договор был логичным и даже отчасти прогностическим исходом Восточной войны, которая воочию показала отставание России от Европейских стран. Более того, она показала причины этого отставания и предопределила дальнейшую внутреннюю и внешнюю политику страны на ближайшие 10-20 лет.
Заключение
Русско-турецкие войны и вообще отношения между этими государствами имели самое непосредственное влияние на судьбы народов Кавказа и Закавказья, территория которых стала для них ареной нескончаемых военных действий.
На Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего на Кавказском театре Крымской войны она была обусловлена победой русской армии, поддержанной местным населением, над превосходящими силами коалиции. Когда речь зашла о защите своей родины от посягательств англо-франко-турецкой коалиции, то население Кавказа выступило с оружием в руках на стороне России.
Исход войны на Кавказском фронте решался 30-50 тыс. русских войск, разбросанными небольшими отрядами на протяжении от Черного моря до Арарата, населением и местным ополчением Кавказа. Численность войск союзником превосходила в 4-5 раз. Во многом такая заслуга принадлежит русской армии, ее закаленному в многолетних боях и трудных условиях гор Отдельному Кавказскому корпусу, сохранившему в своих рядах традиции передового русского военного искусства.
Успех русской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже. С фактом о взятии Россией Карса иностранные делегации не считаться не могли. Это несколько смягчило положение России на Парижском конгрессе в марте 1856 г.
Крымская война 1853-1856 гг. стала вехой в истории народов России и Кавказа. Правительство рассчитывало на победоносную войну. Оно полагало, что война приостановит национально-освободительное движение в метрополии и на окраинах империи. Однако результаты Крымской войны как военном, так и в экономическом, политическом и социальном отношениях были весьма печальны для России в целом. Во многом итоги Крымской войны повлияли на политику Александра I и его реформы в области армии, отмены крепостничества и т.д.
В 1817 году для Российской Империи началась Кавказская война, который продолжалась без малого 50 лет. Кавказ давно был регионом, на который Россиия хотела расширить свое влияние, и Александра 1, на фоне успехов внешней политики, решился на данную войну. Предполагалось, что достичь успеха можно будет за несколько лет, но Кавказ стал большой проблемой России на протяжении практически 50 лет. Интересное то, что эту войну застали три российских императора: Александр 1, Николай 1 и Александр 2. Победителем в результате вышла Россия, однако, победа далась большими усилиями. В статье предлагается обзор Кавказской войны 1817-1864 годов, ее причины, ход событий и последствия для России и народов Кавказа.
Причины войны
В начале 19 столетия Российская империя активно направляла усилия на захват земель на Кавказе. В 1810 году с ее состав вошло Картли-Кахетинское царство. В 1813 году Российская империя присоединила Закавказские (Азербайджанские) ханства. Несмотря на объявление покорности правящими элитами и согласие на присоединение, регионы Кавказа, заселенные народами, в основном исповедующими ислам, заявляют о начале борьбы за освобождение. Формируются два главных региона, в которых ощущается готовность к неповиновению и вооруженной борьбе за независимость: западный (Черкесия и Абхазия) и Северо-Восточный (Чечня и Дагестан). Именно эти территории стали основной ареной боевых действий 1817-1864 годов.
Историки выделяют такие основные причины Кавказской войны:
- Желание Российской империи закрепиться на Кавказе. Причем не просто включить территорию в свой состав, а полностью интегрировать ее, в том числе распространив свое законодательство.
- Нежелание некоторых народов Кавказа, в частности черкесов, кабардинцев, чеченцев и дагестанцев присоединяться к Российской империи, а главное – готовность вести вооруженное сопротивление захватчику.
- Александр 1 хотел избавить свою страну от бесконечных набегов народов кавказа на свои земли. Дело в том, что еще с начала 19 столетия фиксируются многочисленные нападения отдельных отрядов чеченцев и черкесов на российские территории с целью грабежа, что создавала большие проблемы для пограничных населенных пунктов.
Ход и основные этапы
Кавказская война 1817-1864 годов обширное событие, но ее можно разделить на 6 ключевых этапа. Дальше рассмотрим каждый из этих этапов.
Первый этап (1817-1819)
Это период первых партизанских выступлений в Абхазии и Чечне. Окончательно осложнил отношение между Россией и народами Кавказа генерал Ермолов, который начал строить укрепленные крепости для контроля над местными народами, а также приказал переселить горцев на равнины вокруг гор, для более строгого надзора за ними. Это вызвало волну протеста, которая еще больше усилила партизанскую войну и дальнейшее обострение конфликта.
Карта Кавказской войны 1817 1864
Второй этап (1819-1824)
Этот этап характеризуется договоренностями локальных правящих элит Дагестана в отношении совместных боевых действий против России. Одна из главных причин объединения – Черноморский казачий корпус передислоцировали на Кавказ, что вызвало массовое недовольство кавказцве. Кроме того, в этот период происходят бои в Абхазии между армией генерал-майора Горчакова и местными повстанцами, которые потерпели поражение.
Третий этап (1824-1828)
Этот этап начинается с восстания Таймазова (Бейбулата Таймиева) в Чечне. Его войска пытались захватить крепость Грозная, однако возле станицы Калиновская лидер повстанцев попал в плен. В 1825 году российская армия также одержала ряд побед над кабардинцами, что привело, к так называемому, усмирению Большой Кабарды. Центр сопротивления полностью переместился на северо-восток, на территорию чеченцев и дагестанцев. Именно на этом этапе возникает течение в исламе «мюридизм». Его основой является обязанность газавата – священной войны. Для горцев война с Россией становится обязанностью и частью религиозного верования. Заканчивается этап в 1827-1828 году, когда был назначен новый командующий кавказского корпуса И.Паскевич.
Мюридизм - исламское учение о пути к спасению путем связещенной войны - газават. Основва мюризма в обязательном участии в войне против "неверных".
Историческая справка
Четвертый этап (1828-1833)
В 1828 году происходит серьезное осложнение отношений горцев и российской армии. Местные племена создают первое горское независимое государство в годы войны – имамат. Первый имам – Гази-Мухамед, основатель мюридизма. Он первый, кто объявил России газават, однако в 1832 году погиб в ходе одного из сражений.
Пятый этап (1833-1859)
Самый длинный период войны. Он длился с 1834 по 1859 год. В этот период местный предводитель Шамиль объявляет себя имамом и также объявляет газават России. Его армия устанавливает контроль над Чечней и Дагестаном. На несколько лет Россия полностью теряет эту территорию, особенно во время участия в Крымской войне, когда все военные силы были брошены для участия в ней. Что касается самих боевых действий, то долгое время они велись с переменным успехом.
Перелом наступил только в 1859 году, после того как возле аула Гуниб Шамиль попал в плен. Это был перелом в Кавказской войне. После пленения Шамиля возили по центральным городам российской империи (Москва, Петербург, Киев), устраивая встречи с первыми лицами империи и генералами-ветеранами Кавказской войны. Кстати, в 1869 году его отпустили в паломничество в Мекку и Медину, где он умер в 1871 году.
Шестой этап (1859-1864)
После разгрома имамата Шамиля с 1859 по 1864 год происходит завершающий период войны. Это были небольшие локальные сопротивления, которые очень быстро удавалось устранить. В 1864 года удалось полностью сломить сопротивление горцев. Россия закончила сложную и проблемную для себя войну победой.
Основные результаты
Кавказская война 1817-1864 годов завершилась для России победой, в результате чего было решено несколько задач:
- Окончательный захват Кавказа и распространение там своего административного устройства и правовой системы.
- Усиление влияния в регионе. После захвата Кавказа этот регион становится важным геополитическим пунктом для усиления влияния на Востоке.
- Начало заселения этого региона славянскими народами.
Но несмотря на успешное завершение войны, Россия приобрела сложный и неспокойный регион, который требовал усиленных ресурсов для поддержания порядка, а также дополнительных мер защиты в связи с интересами Турции в этой области. Такой была Кавказская война для Российской империи.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-1.jpg" alt=">Крымская и Кавказская война. Личности при Николае Павловиче ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-2.jpg" alt=">Крымская война 1853 -1854. Причины. столкновение интересов России, Англии, Франции и Австрии"> Крымская война 1853 -1854. Причины. столкновение интересов России, Англии, Франции и Австрии на Ближнем Востоке и Балканах. Ведущие европейские страны стремились к разделу турецких владений в целях расширения сфер влияния и рынков сбыта. Турция стремилась взять реванш за предыдущие поражения в войнах с Россией. проблема пересмотра правового режима прохождения российским флотом средиземноморских проливов Босфор и Дарданеллы, зафиксированного в Лондонской конвенции 1840 -1841 гг.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-3.jpg" alt="> Поводом к началу войны послужил спор между православным и католическим духовенством"> Поводом к началу войны послужил спор между православным и католическим духовенством о принадлежности «палестинских святынь» (Вифлеемский храм и храм «Гроба Господня»), находившихся на территории Османской империи. В 1851 г. турецкий Султан, подстрекаемый Францией, приказал отобрать ключи от Вифлеемского храма у православных священников и передать их католикам. В 1853 г. Николай 1 выдвинул ультиматум с изначально невыполнимыми требованиями, чем исключил мирное разрешение конфликта. Россия, разорвав дипломатические отношения с Турцией, оккупировала дунайские княжества, и в результате Турция 4 октября 1853 г. объявила войну. Опасаясь усиления влияния России на Балканах, Англия и Франция в 1853 г. заключили секретный договор о политике противостояния интересам России и начали дипломатическую блокаду.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-4.jpg" alt="> Первый период войны: октябрь 1853 - март 1854 гг. Черноморская эскадра под"> Первый период войны: октябрь 1853 - март 1854 гг. Черноморская эскадра под командованием адмирала Нахимова в ноябре 1853 г. полностью уничтожила турецкий флот в бухте г. Синоп, взяв в плен главнокомандующего. В наземной операции русская армия добилась существенных побед в декабре 1853 г. - перейдя Дунай и отбросив турецкие войска, она под командованием генерала И. Ф. Паскевича осадила Силистрию. На Кавказе русские войска одержали крупную победу под Башкадылкларом, сорвав планы турок по захвату Закавказья.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-5.jpg" alt=">Второй (апрель 1854 г. - февраль 1856 г.): борьба против коалиции. Англия и"> Второй (апрель 1854 г. - февраль 1856 г.): борьба против коалиции. Англия и Франция, опасаясь разгрома Османской империи, в марте 1854 г. объявили войну России. С марта по август 1854 г. они предпринимали атаки с моря против русских портов на Адданских островах, Одессы, Соловецкого монастыря, Петропавловска-на -Камчатке. Попытки морской блокады не увенчались успехом. В сентябре 1854 г. на Крымском полуострове был высажен 60 -тысячный десант с целью, захвата главной базы черноморского флота - Севастополя. Первое сражение на реке Альме в сентябре 1854 г. закончилось неудачей для русских войск.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-6.jpg" alt="> Оборона Севастополя 13 сентября 1854 г. началась героическая оборона Севастополя, продолжавшаяся"> Оборона Севастополя 13 сентября 1854 г. началась героическая оборона Севастополя, продолжавшаяся 11 месяцев. По приказу Нахимова русский парусный флот, который не мог оказать сопротивления паровым кораблям противника, был затоплен у входа в Севастопольскую бухту. Обороной руководили адмиралы В. А. Корнилов, П. С. Нахимов, В. И. Истомин, героически погибшие во время штурмов. Защитниками Севастополя были Л. Н. Толстой, хирург Н. И. Пирогов. Многие участники этих сражений снискали себе славу национальных героев: военный инженер Э. И. Тотлебен, генерал С. А. Хрулев, матросы П. Кошка, И. Шевченко, солдат А. Елисеев. Русские войска потерпели ряд неудач в сражениях под Инкерманом в Евпатории и на Черной речке. 27 августа после 22 -дневной бомбардировки был предпринят штурм Севастополя, после которого русские войска вынуждены были покинуть город.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-7.jpg" alt=">Деталь панорамы Франца Рубо Оборона Севастополя (1904) ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-8.jpg" alt=">Итоги войны 18 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор между"> Итоги войны 18 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор между Россией, Турцией, Францией, Англией, Австрией, Пруссией и Сардинией. Россия потеряла базы и часть флота, Черное море было объявлено нейтральным. Россия утратила свое влияние на Балканы, было подорвано военное могущество в черноморском бассейне. В основе этого поражения лежал политический просчет Николая 1, который толкнул экономически отсталую, феодально-крепостническую Россию на конфликт с сильными европейскими державами. Это поражение подвигло Александра 2 на проведение целого ряда кардинальных реформ.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-13.jpg" alt=">Кавказская война 1817 -1864 это период продолжительного военного столкновения Российской империи и Северокавказского имамата."> Кавказская война 1817 -1864 это период продолжительного военного столкновения Российской империи и Северокавказского имамата. Война велась за полное подчинение горных районов Северного Кавказа, и является одной из самых ожесточенных в XIX веке. Охватывает период с 1817 по 1864 год. Тесные взаимоотношения России и народов Кавказа начались после распада Грузии в XV веке. Начиная с XVI века, многие притесняемые государства Кавказского хребта просили защиты у России.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-14.jpg" alt="> Кавказская война Одной из основных причин Кавказской войны, было то, что"> Кавказская война Одной из основных причин Кавказской войны, было то, что Грузия, единственное на Кавказе христианское государство, постоянно подвергалось нападениям и попытками подчинить его со стороны соседних мусульманских стран. Неоднократно правители Грузии просили покровительства России. В 1801 году Грузия формально вошла в состав Российской империи, но была изолирована от нее соседними странами. Появилась необходимость создания целостности российской территории. Это было возможно только при подчинении других народов Северного Кавказа. Некоторые государства вошли практически добровольно в состав России – Кабарда и Осетия. Остальные – Адыгея, Чечня и Дагестан, категорически оказывались это сделать и оказывали ожесточенное сопротивление. В 1817 году начался основной этап покорения Северного Кавказа русскими войсками под руководством генерала А. П. Ермолова. Именно после назначения его командующим армии на Северном Кавказе и началась Кавказская война. До этого времени русские власти довольно мягко относились к горцам.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-15.jpg" alt="> Кавказская война Сложность ведения военных действий на Кавказе заключалась в том, что"> Кавказская война Сложность ведения военных действий на Кавказе заключалась в том, что в это же время Российской империи пришлось участвовать в русско-турецкой и русско-иранской войне. Второй этап Кавказской войны связан с появлением в Чечне и Дагестане единого лидера – имама Шамиля. Ему удалось объединить разрозненные народы и начать против русских войск «газават» – освободительную войну. Шамиль смог быстро создать сильную армию и в течение 30 лет вел успешные военные действия с русскими войсками, которые несли в этой войне огромные потери. В 1859 году после ряда военных неудач Шамиль был окружен и сдался в плен. Надо сказать, что русские власти поступили с ним достаточно милосердно – он был сослан вместе с семьей на поселение в Калужскую область. С устранением его от руководства война пошла успешно для русской армии. Третий этап войны – заключительный, связан с окончательным покорением Северного Кавказа. К 1864 году вся его территория окончательно присоединилась к Российской империи.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-18.jpg" alt=">Сергей Семенович Уваров ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-19.jpg" alt=">Уваров Сергей Семенович Из биографии Уваров Сергей Семёнович – министр народного просвещения"> Уваров Сергей Семенович Из биографии Уваров Сергей Семёнович – министр народного просвещения России в период с 1833 -1849. Его деятельность происходила в период правления Николая I. Являлся автором идеи официальной народности. Взгляды Уварова С. С. были близки к славянофилам
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-20.jpg" alt="> Основные направления деятельности Уварова С. С. и их результаты Одним из"> Основные направления деятельности Уварова С. С. и их результаты Одним из направлений деятельности была государственная служба. Уваров С. С. занимал высокие посты в государстве: был действительным тайным советником, 16 лет возглавлял министерство просвещения Российской империи, с 1818 -1855 г. был президентом Императорской Академии наук. В 1833 году, будучи министром народного просвещения, Уваров разослал попечителям учебных округов циркуляр, в котором были следующие слова: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединённом духе Православия, Самодержавия и народности» . Триада из этого циркуляра - «Православие, Самодержавие и народность» стала сутью официальной идеологии государства.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-21.jpg" alt=">Основные направления развития народного образования при Уварове С. С. Из образования необходимо убрать частных"> Основные направления развития народного образования при Уварове С. С. Из образования необходимо убрать частных преподавателей и иноземных воспитателей. Оно должно носить общественный характер. Уваров С. С. был уверен в том, что прогрессивное развитие общества во многом зависти от уровня образования в нём. Одна из задач просвещения - укрепление чувства национальной гордости у русских людей. Усиление правительственного контроля за деятельностью университетов и гимназий Положено начало реальному образованию в России Восстановление практики командирования учёных за границу с целью изучения и обобщения опыта Уровень образования в гимназиях и университетах вышел на европейский уровень, а МГУ стал одним из ведущих вузов Европы. Сохранение православия - наиважнейшая задача России, так как оно составляет основу культуры и жизни народа. Русский человек не мыслит своей жизни без православия, оно охватывает всю деятельность и быт. Православие было той силой, которая помогла России « устоять средь бурь и явлений» . «Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должны погибнуть; ослабить в них веру - то же самое, что лишить их крови и вырвать сердце. »
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-22.jpg" alt=">Суть официальной идеологии: «Православие, самодержавие и народность» Сохранение православия - наиважнейшая задача России,"> Суть официальной идеологии: «Православие, самодержавие и народность» Сохранение православия - наиважнейшая задача России, так как оно составляет основу культуры и жизни народа. Русский человек не мыслит своей жизни без православия, оно охватывает всю деятельность и быт. Православие было той силой, которая помогла России « устоять средь бурь и явлений» . «Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должны погибнуть; ослабить в них веру - то же самое, что лишить их крови и вырвать сердце. » Самодержавие - это основа государственности. Оно“представляет главное условие политического существования России”. Любое, даже незначительное его ограничение неминуемо приведёт к ослаблению страны, снижению её могущества, нарушению внутреннего мира и спокойствия. «Русский колосс упирается на самодержавии, как на краеугольном камне; рука, прикоснувшаяся к подножию, потрясает весь состав Государственный» . Именно эта мысль должна, по мнению Уварова С. С. , лежать в основе воспитания. Он большое внимание уделял преподаванию истории, считая, что именно она воспитывает гражданственность и патриотизм. Народность. Суть понятия народности, по мнению Уварова С. С, сводится к двум составляющим: русской нации и русскому государству как единому организму. Единство народа и государства достигается путём совместного развития. «Дух русский, здравый, высокий в простоте своей, смирённый в доблести, непоколебимый в покорности закону, обожатель царей, готовый всё положить за любезное Отечество, искони возвышал нравственные силы его» .
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-23.jpg" alt=">Киселев Павел Дмитриевич ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-24.jpg" alt="> Киселёв Павел Дмитриевич русский государственный деятель, генерал от инфантерии(1834). Во время"> Киселёв Павел Дмитриевич русский государственный деятель, генерал от инфантерии(1834). Во время русско-турецкой войны 1828- 29 годов - командующий российскими войсками в Дунайских княжествах. В 1829- 1834 годах управлял Дунайскими княжествами, находившимися под протекторатом России, под его руководством были приняты первые конституции Молдавии и Валахии - органические регламенты. Последовательный сторонник отмены крепостного права. Первый министр государственных имуществ (1837- 1856), реформировавший быт государственных крестьян(1837- 1841). Почётный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук(1855) После Крымской войны - российский посол во Франции (1856- 1862).
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-26.jpg" alt=">Канкрин Егор Францевич ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-27.jpg" alt=">Егор Францевич Канкрин русский государственный деятель немецкого происхождения, генерал от инфантерии, министр"> Егор Францевич Канкрин русский государственный деятель немецкого происхождения, генерал от инфантерии, министр финансов России в 1823- 1844 годах. В 1839- 1843 годах Канкрином была проведена денежная реформа, установившая систему серебряного монометаллизма. К заслугам Канкрина принадлежит также обмен всех ассигнаций на государственные кредитные билеты, обменивающиеся на золото и серебро, а также эмиссия платиновой монеты.
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-29.jpg" alt=">Бенкендорф Александр ">
Src="https://present5.com/presentation/1/34259992_437293473.pdf-img/34259992_437293473.pdf-30.jpg" alt="> Бенкендорф Александр Христофорович. русский государственный деятель, военачальник, генерал от кавалерии; "> Бенкендорф Александр Христофорович. русский государственный деятель, военачальник, генерал от кавалерии; шеф жандармов и одновременно Главный начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии (1826- 1844). Происходил из старинного дворянского рода Бенкендорфов. 12 апреля 1826 года Бенкендорфом была подана записка Его Императорскому Величеству, содержавшая проект учреждения высшей полиции под начальством особого министра и инспектора корпуса жандармов. Император Николай I, весьма расположенный к Бенкендорфу после его активного участия в следствии по делу декабристов, назначил его 25 июня 1826 года шефом жандармов, а 3 июля 1826 года - главным начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и командующим Главной Его Императорского Величества квартирой.
