Даниил Бурульбаш приехал из хутора в Киев на свадьбу. Вдруг один из казаков обернулся на какое-то бусурманське чудовище.
Колдун, колдун... - зашумели все.
А когда на лодке по Днепру поплыли, страшное зрелище вдруг увидели казаки: мертвецы поднимаются из могил.
Как услышала о колдуна Екатерина, жена Даниила, начали ему сниться странные сны: будто ее отец есть тот самый колдун. И он требует от нее, чтобы она его полюбила, а от мужа отказалась.
Отец Екатерины действительно странный человек по мнению казаков: водки не пьет, не ест свинины, всегда мрачный. Они с Данилой даже подрались - сначала на саблях, а затем раздались выстрелы. Данила были ранены. Екатерина, заклиная маленьким сыном, помирила отца с мужем.
Но Даниил, начал следить за стариком. И недаром. Он увидел, как тот ночью ушел из дома, превратился в чудовище в бусурманському яркой одежде. Колдун вызвал душу Екатерины. Возраст требовал от нее любви, но душа была непреклонна.
Даниил засадил колдуна в подвал за решетку. Не только за колдовство, но и за то, что он замышлял плохое против Украины.
Екатерина отреклась от отца. Коварный колдун уговаривает дочку отпустить его. Он клянется, что станет монахом, что будет жить по законам Божьим.
Послушала Екатерина отца, открыла дверь, он сбежал и снова начал творить беда. Даниил не догадался, кто освободил колдуна. Но охватили казака недобрые предчувствия скорой смерти, он завещал жене следить за сыном и отправился в жестокую драку с ляхами. Там и погиб. И как будто кто-то в бусурманському одежде со страшным лицом убил его...
Екатерина после гибели мужа сошла с ума, распустила косы, танцевала полуобнаженная, что-то пела. До хутора приехал человек, который начал рассказывать казакам, что воевал вместе с Даниилом и был его лучшим другом. Еще говорил, мол, Бурульбаш завещал ему: если погибнет, пусть друг возьмет его вдову за женщину. Услышав эти слова, Екатерина закричала: «Это отец! Это мой отец-колдун!» Мнимый друг обернулся на бусурманскую чудовище, выхватил нож и зарезал сумасшедшую Екатерину. Отец зарезал дочь!
Не имел колдун после того страшного поступка покоя, скакал он конем Карпатскими горами, встретил святого схимника - и убил его. Словно что-то грызло того проклятого, ад и разрывало, он уже не знал, что его заставляет двигаться. И вот на вершине горы увидел неистовый беглец огромного всадника. Всадник тот подхватил грешника своей могучей десницей и задавил. И уже мертвый мертвыми глазами увидел колдун страшное зрелище: множество мертвецов, похожих лицами на него. И они стали его грызть. А один был такой большой, что только шевельнулся - и произошел в Карпатах землетрясение.
А почему все это произошло? Об этом сочинил песню старый бандурист. Когда два товарища, Иван и Петр, воевали с турками, Иван взял в плен турецкого пашу. Король Стефан наградил Ивана. Тот отдал половину награды Петру, который начал завидовать и решил отомстить. Он столкнул Ивана вместе с конем и маленьким сыном в пропасть.
На Божьем суде потребовал Иван, чтобы все потомки Петра не знали на земле счастья, а последний в роде оказался худшим, вором. Таким вором, чтобы все мертвецы после смерти грешника грызли его, а Петр был бы таким большим, что грыз бы от ярости самого себя.
Так и случилось.
А Иван обернулся странным рыцарем-всадником, сидящим на вершине Карпат и смотрит на свою страшную месть.
"Чуден Днепр при тихой погоде...". Всех нас в школе заставляли учить наизусть этот отрывок из Гоголя. Однако не все помнят, из какого он произведения. Не будем томить читателя и скажем, что это отрывок из повести "Страшная месть". "Чуден Днепр при тихой погоде..." - такими словами начинается 10 глава этого произведения. Именно о нем мы и поговорим сегодня.
Интересующую нас повесть в 1831 году создал Гоголь. "Страшная месть", краткое содержание которой нас интересует, входит в сборник, который автор назвал "Вечера на хуторе близ Диканьки". Начинается произведение следующим образом.
Свадьба Данилы
В Киеве когда-то есаул Горобец праздновал свадьбу сына. Множество народа собралось на нее, в том числе Данило Бурульбаш, названый брат хозяина, с Катериной, своей молодой женой, и маленьким сыном. На свадьбу не приехал лишь отец Катерины, старик, который вернулся недавно домой после 20-летнего отсутствия. Когда хозяин вынес 2 иконы для благословения молодых, все плясали. В толпе внезапно возник колдун и пропал, испугавшись образов.
Возвращение домой
По Днепру ночью возвращается на хутор Данило с домочадцами и родными. Напугана Катерина, однако муж ее не опасается колдуна. Он боится поляков, которые, возможно, отрежут им путь к запорожцам. Все его мысли заняты этим, когда они минуют замок старого колдуна и затем проплывают мимо кладбища. Тем временем на кладбище шатаются кресты. Страшные мертвецы появляются из могил. Они тянут к месяцу костлявые руки.
Ссора Данилы с тестем
Вот, наконец, молодожены с родными возвращаются домой, однако хата не может вместить многочисленное семейство. Данило и его вздорный, хмурый тесть ссорятся утром, дошло до мушкетов и сабель. Ранен Данило из повести Гоголя, лишь мольба Катерины, которая упомянула маленького сына, удержала его от продолжения драки, и казаки помирились.
Кем же оказывается на самом деле отец Катерины?
Катерина вскоре поведала мужу свой сон. Ей приснилось, что ее отец - это тот страшный колдун. Иноземные привычки тестя не нравятся Даниле, он в нем подозревает нехристя. Однако отметим, описывая сюжет повести, что ее супруга больше всего в это время волнуют поляки, о которых вновь предупреждает Горобец.
Вечером Данило отправляется в разведку к замку колдуна. Он взбирается на дуб, смотрит в окно и видит освещенную непонятно чем комнату. Ужасные вещи описывает далее Гоголь ("Страшная месть"). Краткое содержание их следующее. Появляется тесть и принимается колдовать. Вот его облик меняется, он превращается в колдуна, одетого в турецкое одеяние. Тесть вызывает душу Катерины. Он требует, чтобы девушка полюбила его, угрожает в случае неповиновения. Однако отказывается от этого душа Катерины. Данило потрясен тем, что видел. Он возвращается к себе домой, будит супругу и рассказывает ей все. Девушка отрекается от колдуна-отца.
Роковая ошибка
В подвале Данилы в железных цепях сидит его тесть. Замок колдуна горит, а завтра его ожидает казнь. Однако не за колдовство, а за сговор с ляхами. Колдун склоняет обещаниями исправиться и обманом Катерину выпустить его для того, чтобы иметь возможность спасти свою душу. Девушка его отпускает, а от мужа скрывает правду, понимая, что сделала непоправимое. Скорую гибель предчувствует Данило. Он просит Катерину беречь сына.
Горе, постигшее Катерину
Как и ожидалось, большое войско ляхов нападает на хутор. Поляки угоняют скот, поджигают хаты. Данило сражается храбро, но его настигает пуля колдуна, появившегося внезапно. Горобец, прискакавший на помощь, Катерину утешить не в силах. Разбиты ляхи, по Днепру к развалинам замка приплывает колдун. Он творит в землянке заклинания, кто-то ужасный появляется на его зов. У Горобца живет Катерина, видит прежние свои страшные сны и боится за сына. Девушка обнаруживает, проснувшись, что ее ребенок умер. Не выдерживает всего этого рассудок героини, которую создал Гоголь ("Страшная месть"). Краткое содержание произведения продолжается тем, что девушка становится безумной.
Смерть Катерины
Катерина, обезумев, ищет повсюду отца, жаждая его смерти. Прибывает незнакомец, который спрашивает Данилу и затем оплакивает его. Он хочет повидать Катерину, говорит с ней долго о муже. Кажется, что разум возвращается к девушке. Однако когда он говорит, что Данило просил его после своей смерти взять ее к себе, Катерина узнает отца в незнакомце и кидается на него с ножом. Но ее опережает колдун. Он убивает собственную дочь.
Дальнейшая участь колдуна
За Киевом является неожиданное чудо. Освещена вся земля, видны все ее концы. В Карпатских горах появляется огромный всадник. В страхе бежит колдун из повести Гоголя. Он узнает во всаднике появившегося во время ворожбы незваного исполина. Ночные кошмары преследуют колдуна. Он бежит в святые места Киева и убивает там старца, который отказался молиться за него. Куда бы ни ехал колдун, путь его лежит к Карпатским горам. Всадник внезапно открывает глаза. Он смеется. Колдун мгновенно умирает. Он видит уже мертвым, что все мертвецы от Галича, Карпат и Киева протянули свои костлявые руки к нему. Всадник бросил им колдуна, и они вонзили свои зубы в него.
Старинная песня
Старинной песней заканчивает повествование Гоголь Николай Васильевич. В ней рассказывается о короле Степане, который воевал с турками, а также о братьях-казаках Иване и Петре. Иван поймал турецкого пашу и разделил награду царя с братом. Однако Петр сбросил брата из зависти в пропасть вместе с младенцем-сыном, а затем забрал себе все добро. Когда Петр умер, бог Ивану разрешил выбрать для брата казнь. Иван проклял его потомство, сказав, что страшный злодей будет в последнем роду брата. Иван же явится на коне из провала, когда настанет время смерти злодея. Он сбросит в пропасть его, а все предки его потянутся грызть этого злодея. Лишь Петр подняться не сможет и будет в бессильной злобе грызть самого себя. Бог удивился жестокости этой казни, однако согласился с Иваном.
Так заканчивается произведение, которое создал Гоголь ("Страшная месть"). Краткое содержание основных его событий мы изложили. Перейдем теперь к анализу этой повести.
Значение произведения
Возможно, самой значимой для Гоголя и русской литературы в целом из повестей цикла "Вечеров" является "Страшная месть". Это историческая повесть. Ее действие приурочено к 1-й половине 17 века, когда Украина боролась против Турции и Речи Посполитой за национальную независимость. В частности, Данило Бурульбаш, герой произведения, вспоминает, как он участвовал в военных походах, которыми руководил гетман Конашевич. В то же время повесть эта носила также легендарно-фантастический характер. В ней были затронуты магические темы отделения души от тела, казни злодея в потомстве, апокалиптического всадника и др.
Два эпических уровня произведения, две традиции
Андрей Белый, поэт-символист, в начале 20 века выдвинул тезис о том, что отец Катерины и колдун не тождественны. Это стало отправной точкой для последующих наблюдений над поэтикой данной повести. В "Страшной мести", казалось бы, можно обнаружить 2 эпических уровня: легендарный и реальный, в котором происходит конфликт между отцом и мужем Катерины. На втором уровне, то есть в легенде, существует сверхъестественное. Гоголь Николай Васильевич при этом искусно маскирует границу между ними, поэтому один мир кажется порой естественным продолжением другого. Колдун для читателя - это отец Катерины. Одновременно он является легендарной проекцией отца. Находясь в ссоре со своим зятем, он приобретает все более черты страшного колдуна, так как все несоответствующее установленным в патриархальной общине принципам рассматривается как происки дьявола. Повесть эта возникла, как и другие произведения Гоголя из "Вечеров", на пересечении двух традиций: национально-украинской и западно-романтической (главным образом, немецкой). Автор в ней смешивал с элементами современного повествования черты народной традиции. В русле романтизма находится обнаруженное в произведении личное отношение автора к происходящему.
Открытие, сделанное символистами
Символисты открыли на рубеже 19-20 веков автобиографизм, который имеют произведения Гоголя из "Вечеров" и, в частности, "Страшная месть". В. В. Розанов впервые в фигуре колдуна увидел проекцию самого автора. Андрей Белый (портрет его представлен выше) сравнил Николая Васильевича с колдуном, который убегает от "всадника на Карпатах". Он уподобил любовь автора к России любви к Катерине колдуна из повести "Страшная месть". Главные герои ее при таком взгляде имеют символическое значение, являются образами-символами.
Врач Леопольд Леопольдович Бомгарт пытается произвести вскрытие тела погибшего дознавателя Николая Гоголя, у него трясутся руки. Кузнец Вакула разговаривает со своей дочкой Василиной: Гоголь был божий человек, не верь тому, кто про него скажет худое. Почему ты, тятя, про него как про покойника говоришь? Он не помер.
Александр Бинх спрашивает Тесака: нашел место, где его похоронить? На кладбище будут хоронить девушек, которые по его вине погибли. Его там же хоронить нельзя. Бинх приходит к Бомгарту: что за саботаж, почему вы не режете тело? Мне это нужно для рапорта. Бомгарт говорит: он был мой единственный друг. Яким спрашивает Бинха, почему он запретил отпевать его барина в церкви. Тот снова говорит о том, что Гоголь виноват в смерти девушек. На кладбище священник отходную прочтет – и все.
На кладбище священник читает над гробом Гоголя заупокойную молитву. Вакула сетует на то, что гроб сделан из гнилых досок. Ему отвечают могильщики: хорошие доски пошли на гробы для девушек и убитых вместе с ними казаков, а этому и такие сойдут. Гроб успевают опустить в могилу и засыпать землей до того, как на кладбище входит процессия с гробами девушек и казаков.
Гоголю видится, что он встает из гроба и встречает отца. Я умер? Прости меня, Николаша. За что? Появляется безносый демон: вечно он искупать будет вину, горит его душа в адском огне. Пока она будет гореть – ты будешь жить. Живи, темный!
Гоголь приходит в себя, начинает рваться из гроба. Последним с кладбища уходит Яким, он слышит крики из-под земли. Из могильного холма поднимается рука, потом оттуда выбирается сам Гоголь. Это видят люди, заносящие на кладбище гробы. Они истово крестятся.
Гоголь лежит в постели, у него на лбу компресс. Лиза отдает распоряжение трактирщице Христине: сварите ему каши. Бомгарт говорит, что Гоголь, очевидно, впал в летаргический сон, от которого теперь очнулся. Лиза уходит. Бинх спрашивает Гоголя: вы можете встать и идти? Бомгарт говорит, что может, но лучше обеспечить больному покой. Бинх отправляет Тесака за казаками. Когда они приходят, Бинх велит арестовать Гоголя. Или вас надо называть господин Всадник? Яким требует, чтобы его заперли вместе с барином. Бинх и его садит под арест. Гоголь спрашивает: с чего вы решили, что я Всадник? Бинх отвечает: про то, что девушек отвезли на хутор, знали только мы с вами и погибшие казаки. Но про это знал еще и Данишевский, его надо срочно арестовать, следующей жертвой станет его жена Лиза. У вас ни капли совести! Вы имеете виды на его жену! Это тут совсем ни при чем.
Утопленница Оксана плачет на берегу. Появляется Данишевский. Грустишь? А ты меня видишь? Меня же люди не видят. Так то ж люди! Я пришел тебе предложение сделать. Ты влюблена в Гоголя, а он мне мешает. Ты бы могла завоевать его любовь и жизнь ему сохранить. Как он меня полюбит? Он ведь живой, а я мертвая. Я могу тебя оживить, он в тебя влюбится, вы с ним отсюда уедете. А если он меня не полюбит? Он же в вашу жинку влюблен, а она – в него. Лиза не твоя забота. Согласна? Что-то вы слишком мягко стелете. Верно, у всего есть своя цена. Я тебя оживлю, но после смерти ты прямиком в ад попадешь. Зато жизнь проведешь с любимым. Я согласна.
Яким с Гоголем к камере. Что-то вы слишком спокойны, барин. У нас ведь правосудие такое, что вас могут и повесить. Вы что, надеетесь третий раз воскреснуть? Ты сказал третий? Это как? Яким рассказывает историю рождения Гоголя. Два первых сына его матери родились мертвыми. Поэтому отец Николая заключил сделку с каким-то безносым господином. Николай тоже родился мертвым, но появился безносый, оживил его, сказал «живи, темный» и ушел. Отец Гоголя запретил всем при этом присутствующим рассказывать о случившемся.
К тюрьме направляется толпа жителей хутора, вооруженных вилами и прочим сельхозинвентарем. Они требуют выдать им «вурдалака». Бинх с казаками требует, чтобы люди разошлись. В голову Бинха летит камень, он падает без сознания, бунтовщики врываются в тюрьму.
Гоголя привязывают к столбу, обкладывают вязанками хвороста, поджигают. Бинха, Тесака и Якима держат связанными. Вакула, которого позвал Бомгарт, пытается спасти Гоголя, но его оглушают ударом по голове. Пламя разгорается. Василина шепчет заклинание, начинается дождь, который гасит пламя. Бунтовщики устанавливают виселицу и готовятся казнит-таки Гоголя. Раздается выстрел, зачинщик беспорядков падает. Яков Гуро сообщает толпе, что у него еще девять зарядов, и приказывает бунтовщикам разойтись.
Гуро рассказывает, что он во время схватки с Всадником был ранен, но не убит. Он решил затаиться и посмотреть на события со стороны. Гоголь говорит: я уверен, что Всадник – граф Данишевский. Очередную жертву он принесет через три дня, на ближайший праздник. Гуро говорит, что уже сегодня ночью состоится старинный языческий праздник Небесного Сварога. Вы мой сундучок сохранили? Да, но он уже пустой. Гуро снимает с сундучка кольцо. Что это такое? Потом узнаете.
В подземелье Всадник оживляет Оксану, запускает ее сердце. Гуро, Гоголь и Бинх входят в особняк Данишевских. Там никого нет. Гоголь вспоминает одно из своих видений и при помощи потайной ручки открывает вход в подземелье. Там они обнаруживают Оксану. Гуро спрашивает: кто это такая? Гоголь: вы тоже ее видите? Появляется вооруженный Данишевский, гонит пришельцев. Бинх стреляет в него. Гуро поражается: кто бы мог подумать, что Всадника можно сразить одной пулей. Оксана поднимается: я теплая, я живая! За ее спиной показывается Всадник и перерезает девушке горло. Хлещет кровь, душа Оксаны обрушивается в ад. Всадник оборачивается Лизой: свершилось! 12 девушек и один воскресший! Гуро: а я все гадал, что это за схема – 12 плюс 1.
Флешбэк. 163 года назад. Сестры Лиза и Мария сражаются на мечах. Их зовут: приехал их отец атаман Данила. Он привез жениха для Марии, за которого она не хочет выходить: она его не любит, он старый. Отец говорит, что свадьба состоится после похода. Он с казаками идет против ляхов и их предводителя колдуна Казимира Мазовецкого. Данила терпит поражение, колдун его убивает. Сестры хотят отомстить. Они добывают у старухи-отшельницы волшебный обруч. Если надеть его на шею колдуна, тот становится смертным. Девушки проникают в лагерь ляхов и похищают Казимира, надев ему на шею обруч. Они транспортируют его для выдачи властям. Ночью на привале Казимир пытается соблазнить Марию. Она влюбляется в колдуна, но Лиза не дает сестре освободить Мазовецкого. Сестры вступают в схватку, Мария падает в пропасть. Лиза отрубает голову колдуна. Голова проклинает Лизу: она станет бессмертной, но каждые 30 лет будет вынуждена приносить в жертву 12 девушек и 1 воскресшего.
Лиза говорит: Данишевский мне не муж. Он из рода смертных колдунов, еще мальчиком влюбился в меня, остался мне служить. Я хотела принести в жертву Николая, который уже воскресал, но при помощи Данишевского нашла альтернативный вариант.
Гуро отправляет из замка Бинха и Гоголя, но те входят через черный ход и подслушивают разговор Гуро с Лизой. Тот рассказывает, что представляет тайную организацию во главе с Бенкендорфом. Ее члены хотят раскрыть секрет бессмертия. Для этого Гуро решил при помощи Гоголя на живца поймать Всадника. Вы поедете со мной в Петербург, иначе с вашим возлюбленным случится что-то плохое. Появляются Гоголь и Бинх. Вы мерзавец, укрывали преступницу, вы арестованы! Гуро начинает уговаривать Бинха, утверждает, что у него нет выбора. Тот отвечает, что выбор у него есть, и стреляет в Лизу. Та падает с раной в горле. Гуро осыпает Бинха угрозами. Гоголь склоняется над Лизой, та просит снять с нее обруч. Гоголь выполняет ее просьбу, рана затягивается, Лиза превращается во Всадника. На нее нападают Гуро и Бинх. Всадник отбивает их нападение. Всадник превращается в Лизу, которая объясняется в любви Гоголю. Вы погубили много невинных. Это мое проклятие, но дайте мне шанс. Давайте уйдем вместе. Мы проживем тридцать лет, а потом я умру. В замок входит Христина. А ты что тут делаешь, старая? Старая? Я всего на пять лет старше тебя, сестрица. Оказывается, после падения в пропасть Мария получила в дар от потусторонних сил возможность снова оказаться в мире людей в теле старухи. Но когда придет время мстить сестре за потерянную любовь, она снова станет молодой. Христина превращается в молодую Марию.
К особняку подходят Вакула, Василина и Бомгарт. Девочка говорит: дальше я одна. Юная ведьмочка заходит в особняк, двери за ней захлопываются. На Марию нападает Бинх, та заставляет его зарезать себя своей же саблей. Потом она наносит обломком сабли удар Гоголю в живот. Истекающий кровью Гоголь говорит Лизе: вам надо снова превратиться во Всадника. Та отвечает: силы мне нужны не для этого. Лиза исцеляет Гоголя, но сама превращается в старуху. Мария отрубает сестре голову. Появляется Василина: стой, ведьма. Не трогай пана Гоголя! Она воспламеняет свою куклу, которая летит в лицо Марии. В этот момент Гоголь надевает на горло Марии обруч.
Гуро говорит: отличная работа. Вместо младшей ведьмы сгодится старшая. Гуро усаживает Марию в экипаж и уезжает в Санкт-Петербург. После похорон Бинха Гоголь вместе с Якимом тоже отправляется в столицу.
Две недели Гоголь беспробудно пьет в своей квартире. Яким уговаривает его встать и заняться делом. Гоголь следует его совету и пишет «Вечера на хуторе близ Диканьки». Два года спустя Гоголь читает свое произведение светской публике. После чтений к нему подходит девица и просит подписать книгу. Приблизившись к Гоголю, она превращается в злобную ведьму. Но сзади ее кто-то протыкает саблей. Это Пушкин. Он пришел на вечер вместе с начинающим поэтом Лермонтовым. Он говорит Гоголю, что они с Лермонтовым – члены братства, которое создано для борьбы с тайным обществом Бенкендорфа.
Праздновал некогда в Киеве есаул Горобец свадьбу сына, на кою съехалось множество народу, и в числе прочих названый брат есаула Данило Бурульбаш с молодой женой, красавицей Катериною, и годовалым сыном. Только старый Катеринин отец, недавно вернувшийся после двадцатилетней отлучки, не приехал с ними. Уж все плясало, когда вынес есаул две чудных иконы благословить молодых. Тут открылся в толпе колдун и исчез, устрашившись образов.
Возвращается ночью Днепром Данило с домочадцами на хутор. Испугана Катерина, но не колдуна опасается муж ее, а ляхов, что собираются отрезать путь к запорожцам, о том и думает, проплывая мимо старого колдунова замка и кладбища с костями его дедов. Однако ж на кладбище шатаются кресты и, один другого страшнее, являются мертвецы, тянущие кости свои к самому месяцу. Утешая пробудившегося сына, добирается до хаты пан Данило. Невелика его хата, не поместительна и для семейства его и для десяти отборных молодцов. Наутро затеялась ссора меж Данилою и хмурым, вздорным тестем его. Дошло до сабель, а там и до мушкетов. Ранен Данило, но, кабы не мольбы и упрёки Катерины, кстати помянувшей малого сына, и дальше бы дрался он. Примирились козаки. Рассказывает вскоре Катерина мужу смутный сон свой, будто отец ее и есть страшный колдун, а Данило бранит бусурманские привычки тестя, подозревая в нем нехристя, однако ж более волнуют его ляхи, о коих вновь предупреждал его Горобец. После обеда, во время которого тесть брезгает и галушками, и свининой, и горелкою, к вечеру уходит Данило разведать вокруг старого колдунова замка. Забравшись на дуб, чтоб взглянуть в окошко, он видит колдовскую комнату, невесть чем освещённую, с чудным оружием по стенам и мелькающими нетопырями. Вошедший тесть принимается ворожить, и весь облик его меняется: уж он колдун в поганом турецком облачении. Он вызывает душу Катерины, грозит ей и требует, чтоб Катерина полюбила его. Не уступает душа, и, потрясённый открывшимся, Данило возвращается домой, будит Катерину и рассказывает ей все. Катерина отрекается от отца-богоотступника. В подвале Данилы, в железных цепях сидит колдун, горит бесовский его замок; не за колдовство, а за сговор с ляхами назавтра ждёт его казнь. Но, обещая начать праведную жизнь, удалиться в пещеры, постом и молитвою умилостивить Бога, просит колдун Катерину отпустить его и спасти тем его душу. Страшась своего поступка, выпускает его Катерина, но скрывает правду от мужа. Чуя гибель свою, просит жену опечаленный Данило беречь сына.
Как и предвиделось, несметною тучей набегают ляхи, зажигают хаты и угоняют скот. Храбро бьётся пан Данило, но пуля показавшегося на горе колдуна настигает его. И хоть скачет Горобец на помощь, неутешна Катерина. Разбиты ляхи, бушует чудный Днепр, и, бесстрашно правя чёлном, приплывает к своим развалинам колдун. В землянке творит он заклинания, но не душа Катерины является ему, а кто-то незваный; хоть не страшен он, а наводит ужас. Катерина, живя у Горобца, видит прежние сны и трепещет за сына. Пробудившись в хате, окружённой недремлющими стражами, она обнаруживает его мёртвым и сходит с ума. Меж тем с Запада скачет исполинский всадник с младенцем, на вороном коне. Глаза его закрыты. Он въехал на Карпаты и здесь остановился.
Безумная Катерина всюду ищет отца своего, чтоб убить его. Приезжает некий гость, спросив Данилу, оплакивает его, хочет видеть Катерину, говорит с ней долго о муже и, кажется, вводит ее в разум. Но когда заговаривает о том, что Данило в случае смерти просил его взять себе Катерину, она узнает отца и кидается к нему с ножом. Колдун сам убивает дочь свою.
За Киевом же «показалось неслыханное чудо»: «вдруг стало видимо далеко во все концы света» - и Крым, и болотный Сиваш, и земля Галичская, и Карпатские горы с исполинским всадником на вершинах. Колдун, бывший среди народа, в страхе бежит, ибо узнал во всаднике незваное лицо, явившееся ему во время ворожбы. Ночные ужасы преследуют колдуна, и он поворачивает к Киеву, к святым местам. Там он убивает святого схимника, не взявшегося молиться о столь неслыханном грешнике. Теперь же, куда бы ни правил он коня, движется он к Карпатским горам. Тут открыл недвижный всадник свои очи и засмеялся. И умер колдун, и, мёртвый, увидел поднявшихся мертвецов от Киева, от Карпат, от земли Галичской, и брошен был всадником в пропасть, и мертвецы вонзили в него зубы. Ещё один, всех выше и страшнее, хотел подняться из земли и тряс ее нещадно, но не мог встать.
Шумит, гремит конец Киева: есаул Горобець празднует свадьбу своего сына. Наехало много людей к есаулу в гости. В старину любили хорошенько поесть, еще лучше любили попить, а еще лучше любили повеселиться. Приехал на гнедом коне своем и запорожец Микитка прямо с разгульной попойки с Перешляя поля, где поил он семь дней и семь ночей королевских шляхтичей красным вином. Приехал и названый брат есаула, Данило Бурульбаш, с другого берега Днепра, где, промеж двумя горами, был его хутор, с молодою женою Катериною и с годовым сыном. Дивилися гости белому лицу пани Катерины, черным, как немецкий бархат, бровям, нарядной сукне и исподнице из голубого полутабенеку, сапогам с серебряными подковами; но еще больше дивились тому, что не приехал вместе с нею старый отец. Всего только год жил он на Заднепровье, а двадцать один пропадал без вести и воротился к дочке своей, когда уже та вышла замуж и родила сына. Он, верно, много нарассказал бы дивного. Да как и не рассказать, бывши так долго в чужой земле! Там все не так: и люди не те, и церквей Христовых нет… Но он не приехал.
Гостям поднесли варенуху с изюмом и сливами и на немалом блюде коровай. Музыканты принялись за исподку его, спеченную вместе с деньгами, и, на время притихнув, положили возле себя цимбалы, скрипки и бубны. Между тем молодицы и дивчата, утершись шитыми платками, выступали снова из рядов своих; а парубки, схватившись в боки, гордо озираясь на стороны, готовы были понестись им навстречу, — как старый есаул вынес две иконы благословить молодых. Те иконы достались ему от честного схимника, старца Варфоломея. Не богата на них утварь, не горит ни серебро, ни золото, но никакая нечистая сила не посмеет прикоснуться к тому, у кого они в доме. Приподняв иконы вверх, есаул готовился сказать короткую молитву… как вдруг закричали, перепугавшись, игравшие на земле дети; а вслед за ними попятился народ, и все показывали со страхом пальцами на стоявшего посреди их козака. Кто он таков — никто не знал. Но уже он протанцевал на славу козачка и уже успел насмешить обступившую его толпу. Когда же есаул поднял иконы, вдруг все лицо его переменилось: нос вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зеленые очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копье, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся горб, и стал козак — старик.
— Это он! это он! — кричали в толпе, тесно прижимаясь друг к другу.
— Колдун показался снова! — кричали матери, хватая на руки детей своих.
Величаво и сановито выступил вперед есаул и сказал громким голосом, выставив против него иконы:
— Пропади, образ сатаны, тут тебе нет места! — И, зашипев и щелкнув, как волк, зубами, пропал чудный старик.
Пошли, пошли и зашумели, как море в непогоду, толки и речи между народом.
— Что это за колдун? — спрашивали молодые и небывалые люди.
— Беда будет! — говорили старые, крутя головами.
И везде, по всему широкому подворью есаула, стали собираться в кучки и слушать истории про чудного колдуна. Но все почти говорили разно, и наверно никто не мог рассказать про него.
На двор выкатили бочку меду и не мало поставили ведер грецкого вина. Все повеселело снова. Музыканты грянули; дивчата, молодицы, лихое козачество в ярких жупанах понеслись. Девяностолетнее и столетнее старье, подгуляв, пустилось и себе приплясывать, поминая недаром пропавшие годы. Пировали до поздней ночи, и шоровали так, как теперь уже не пируют. Стали гости расходиться, но мало побрело восвояси: много осталось ночевать у есаула на широком дворе; а еще больше козачества заснуло само, непрошеное, под лавками, на полу, возле коня, близ хлева; где пошатнулась с хмеля козацкая голова, там и лежит и храпит на весь Киев.
Глава I I
Тихо светит по всему миру: то месяц показался из-за горы. Будто дамасскою дорогою и белою, как снег, кисеею покрыл он гористый берег Днепра, и тень ушла еще далее в чащу сосен.
Посереди Днепра плыл дуб. Сидят впереди два хлопца; черные козацкие шапки набекрень, и под веслами, как будто от огнива огонь, летят брызги во все стороны.
Отчего не поют козаки? Не говорят ни о том, как уже ходят по Украйне ксендзы и перекрещивают козацкий народ в католиков; ни о том, как два дни билась при Соленом озере орда. Как им петь, как говорить про лихие дела: пан их Данило призадумался, и рукав кармазинного жупана опустился из дуба и черпает воду; пани их Катерина тихо колышет дитя и не сводит с него очей, а на незастланную полотном нарядную сукню серою пылью валится вода.
Любо глянуть с середины Днепра на высокие горы, на широкие луга, на зеленые леса! Горы те — не горы: подошвы у них нет, внизу их как и вверху, острая вершина, и под ними и над ними высокое небо. Те леса, что стоят на холмах, не леса: то волосы, поросшие на косматой голове лесного деда. Под нею в воде моется борода, и под бородою и над волосами высокое небо. Те луга — не луга: то зеленый пояс, перепоясавший посередине круглое небо, и в верхней половине и в нижней половине прогуливается месяц.
Не глядит пан Данило по сторонам, глядит он на молодую жену свою.
— Что, моя молодая жена, моя золотая Катерина, вдалася в печаль?
— Я не в печаль вдалася, пан мой Данило! Меня устрашили чудные рассказы про колдуна. Говорят, что он родился таким страшным… и никто из детей сызмала не хотел играть с ним. Слушай, пан Данило, как страшно говорят: что будто ему все чудилось, что все смеются над ним. Встретится ли под темный вечер с каким-нибудь человеком, и ему тотчас показывалось, что он открывает рот и выскаливает зубы. И на другой день находили мертвым того человека. Мне чудно, мне страшно было, когда я слушала эти рассказы, — говорила Катерина, вынимая платок и вытирая им лицо спавшего на руках дитяти. На платке были вышиты ею красным шелком листья и ягоды.
Пан Данило ни слова и стал поглядывать на темную сторону, где далеко из-за леса чернел земляной вал, из-за вала подымался старый замок. Над бровями разом вырезались три морщины; левая рука гладила молодецкие усы.
— Не так еще страшно, что колдун, — говорил он, — как страшно то, что он недобрый гость. Что ему за блажь пришла притащиться сюда? Я слышал, что хотят ляхи строить какую-то крепость, чтобы перерезать нам дорогу к запорожцам. Пусть это правда… Я разметаю чертовское гнездо, если только пронесется слух, что у него какой-нибудь притон. Я сожгу старого колдуна, так что и воронам нечего будет расклевать. Однако ж, думаю, он не без золота и всякого добра. Вот где живет этот дьявол! Если у него водится золото… Мы сейчас будем плыть мимо крестов — это кладбище! тут гниют его нечистые деды. Говорят, они все готовы были себя продать за денежку сатане с душою и ободранными жупанами. Если ж у него точно есть золото, то мешкать нечего теперь: не всегда на войне можно добыть…
— Знаю, что затеваешь ты. Ничего не предвещает доброго мне встреча с ним. Но ты так тяжело дышишь, так сурово глядишь, очи твои так угрюмо надвинулись бровями!..
— Молчи, баба! — с сердцем сказал Данило. — С вами кто свяжется, сам станет бабой. Хлопец, дай мне огня в люльку! — Тут оборотился он к одному из гребцов, который, выколотивши из своей люльки горячую золу, стал перекладывать ее в люльку своего пана. — Пугает меня колдуном! — продолжал пан Данило. — Козак, слава богу, ни чертей, ни ксендзов не боится. Много было бы проку, если бы мы стали слушаться жен. Не так ли, хлопцы? наша жена — люлька да острая сабля!
Катерина замолчала, потупивши очи в сонную воду; а ветер дергал воду рябью, и весь Днепр серебрился, как волчья шерсть середи ночи.
Дуб повернул и стал держаться лесистого берега. На берегу виднелось кладбище: ветхие кресты толпились в кучку. Ни калина не растет меж ними, ни трава не зеленеет, только месяц греет их с небесной вышины.
— Слышите ли, хлопцы, крики? Кто-то зовет нас на помощь! — сказал пан Данило, оборотясь к гребцам своим.
— Мы слышим крики, и кажется, с той стороны, — разом сказали хлопцы, указывая на кладбище.
Но все стихло. Лодка поворотила и стала огибать выдавшийся берег. Вдруг гребцы опустили весла и недвижно уставили очи. Остановился и пан Данило: страх и холод прорезался в козацкие жилы.
Крест на могиле зашатался, и тихо поднялся из нее высохший мертвец. Борода до пояса; на пальцах когти длинные, еще длиннее самих пальцев. Тихо поднял он руки вверх. Лицо все задрожало у него и покривилось. Страшную муку, видно, терпел он. «Душно мне! душно!» — простонал он диким, нечеловечьим голосом. Голос его, будто нож, царапал сердце, и мертвец вдруг ушел под землю. Зашатался другой крест, и опять вышел мертвец, еще страшнее, еще выше прежнего; весь зарос, борода по колена и еще длиннее костяные когти. Еще диче закричал он: «Душно мне!» — и ушел под землю. Пошатнулся третий крест, поднялся третий мертвец. Казалось, одни только кости поднялись высоко над землею. Борода по самые пяты; пальцы с длинными когтями вонзились в землю. Страшно протянул он руки вверх, как будто хотел достать месяца, и закричал так, как будто кто-нибудь стал пилить его желтые кости…
Дитя, спавшее на руках у Катерины, вскрикнуло и пробудилось. Сама пани вскрикнула. Гребцы пороняли шапки в Днепр. Сам пан вздрогнул.
Все вдруг пропало, как будто не бывало; однако ж долго хлопцы не брались за весла.
Заботливо поглядел Бурульбаш на молодую жену, которая в испуге качала на руках кричавшее дитя, прижал ее к сердцу и поцеловал в лоб.
— Не пугайся, Катерина! Гляди: ничего нет! — говорил он, указывая по сторонам. — Это колдун хочет устрашить людей, чтобы никто не добрался до нечистого гнезда его. Баб только одних он напугает этим! дай сюда на руки мне сына! — При сем слове поднял пан Данило своего сына вверх и поднес к губам. — Что, Иван, ты не боишься колдунов? «Нет, говори, тятя, я козак». Полно же, перестань плакать! домой приедем! Приедем домой — мать накормит кашей, положит тебя спать в люльку, запоет:
Люли, люли, люли!
Люли, сынку, люли!
Да вырастай, вырастай в забаву!
Козачеству на славу,
Вороженькам в расправу!
Слушай, Катерина, мне кажется, что отец твой не хочет жить в ладу с нами. Приехал угрюмый, суровый, как будто сердится… Ну, недоволен, зачем и приезжать. Не хотел выпить за козацкую волю! не покачал на руках дитяти! Сперва было я ему хотел поверить все, что лежит на сердце, да не берет что-то, и речь заикнулась. Нет, у него не козацкое сердце! Козацкие сердца, когда встретятся где, как не выбьются из груди друг другу навстречу! Что, мои любые хлопцы, скоро берег? Ну, шапки я вам дам новые. Тебе, Стецько, дам выложенную бархатом и золотом. Я ее снял вместе с головою у татарина. Весь его снаряд достался мне; одну только его душу я выпустил на волю. Ну, причаливай! Вот, Иван, мы и приехали, а ты все плачешь! Возьми его, Катерина!
Все вышли. Из-за горы показалась соломенная кровля: то дедовские хоромы пана Данила. За ними еще гора, а там уже и поле, а там хоть сто верст пройди, не сыщешь ни одного козака.
Глава III
Хутор пана Данила между двумя горами, в узкой долине, сбегающей к Днепру. Невысокие у него хоромы: хата на вид как и у простых козаков, и в ней одна светлица; но есть где поместиться там и ему, и жене его, и старой прислужнице, и десяти отборным молодцам. Вокруг стен вверху идут дубовые полки. Густо на них стоят миски, горшки для трапезы. Есть меж ними и кубки серебряные, и чарки, оправленные в золото, дарственные и добытые на войне. Ниже висят дорогие мушкеты, сабли, пищали, копья. Волею и неволею перешли они от татар, турок и ляхов; немало зато и вызубрены. Глядя на них, пан Данило как будто по значкам припоминал свои схватки. Под стеною, внизу, дубовые гладкие вытесанные лавки. Возле них, перед лежанкою, висит на веревках, продетых в кольцо, привинченное к потолку, люлька. Во всей светлице пол гладко убитый и смазанный глиною. На лавках спит с женою пан Данило. На лежанке старая прислужница. В люльке тешится и убаюкивается малое дитя. На полу покотом ночуют молодцы. Но козаку лучше спать на гладкой земле при вольном небе; ему не пуховик и не перина нужна; он мостит себе под голову свежее сено и вольно протягивается на траве. Ему весело, проснувшись середи ночи, взглянуть на высокое, засеянное звездами небо и вздрогнуть от ночного холода, принесшего свежесть козацким косточкам. Потягиваясь и бормоча сквозь сон, закуривает он люльку и закутывается крепче в теплый кожух.
Не рано проснулся Бурульбаш после вчерашнего веселья и, проснувшись, сел в углу на лавке и начал наточивать новую, вымененную им, турецкую саблю; а пани Катерина принялась вышивать золотом шелковый рушник. Вдруг вошел Катеринин отец, рассержен, нахмурен, с заморскою люлькою в зубах, приступил к дочке и сурово стал выспрашивать ее: что за причина тому, что так поздно воротилась она домой.
— Про эти дела, тесть, не ее, а меня спрашивать! Не жена, а муж отвечает. У нас уже так водится, не погневайся! — говорил Данило, не оставляя своего дела. — Может, в иных неверных землях этого не бывает — я не знаю.
Краска выступила на суровом лице тестя и очи дико блеснули.
— Кому ж, как не отцу, смотреть за своею дочкой! — бормотал он про себя. — Ну, я тебя спрашиваю: где таскался до поздней ночи?
— А вот это дело, дорогой тесть! На это я тебе скажу, что я давно уже вышел из тех, которых бабы пеленают. Знаю, как сидеть на коне. Умею держать в руках и саблю острую. Еще кое-что умею… Умею никому и ответа не давать в том, что делаю.
— Я вижу, Данило, я знаю, ты желаешь ссоры! Кто скрывается, у того, верно, на уме недоброе дело.
— Думай себе что хочешь, — сказал Данило, — думаю и я себе. Слава богу, ни в одном еще бесчестном деле не был; всегда стоял за веру православную и отчизну, — не так, как иные бродяги таскаются бог знает где, когда православные бьются насмерть, а после нагрянут убирать не ими засеянное жито. На униатов даже не похожи: не заглянут в божию церковь. Таких бы нужно допросить порядком, где они таскаются.
— Э, козак! знаешь ли ты… я плохо стреляю: всего за сто сажен пуля моя пронизывает сердце. Я и рублюсь незавидно: от человека остаются куски мельче круп, из которых варят кашу.
— Я готов, — сказал пан Данило, бойко перекрестивши воздух саблею, как будто знал, на что ее выточил.
— Данило! — закричала громко Катерина, ухвативши его за руку и повиснув на ней. — Вспомни, безумный, погляди, на кого ты подымаешь руку! Батько, твои волосы белы, как снег, а ты разгорелся, как неразумный хлопец!
— Жена! — крикнул грозно пан Данило, — ты знаешь, я не люблю этого. Ведай свое бабье дело!
Сабли страшно звукнули; железо рубило железо, и искрами, будто пылью, обсыпали себя козаки. С плачем ушла Катерина в особую светлицу, кинулась в постель и закрыла уши, чтобы не слышать сабельных ударов. Но не так худо бились козаки, чтобы можно было заглушить их удары. Сердце ее хотело разорваться на части. По всему ее телу слыхала она, как проходили звуки: тук, тук. «Нет, не вытерплю, не вытерплю… Может, уже алая кровь бьет ключом из белого тела. Может, теперь изнемогает мой милый; а я лежу здесь!» И вся бледная, едва переводя дух, вошла в хату.
Ровно и страшно бились казаки. Ни тот, ни другой не одолевает. Вот наступает Катеринин отец — подается пан Данило. Наступает пан Данило — подается суровый отец, и опять наравне. Кипят. Размахнулись… ух! сабли звенят… и, гремя, отлетели в сторону клинки.
— Благодарю тебя, боже! — сказала Катерина и вскрикнула снова, когда увидела, что козаки взялись за мушкеты. Поправили кремни, взвели курки.
Выстрелил пан Данило — не попал. Нацелился отец… Он стар; он видит не так зорко, как молодой, однако ж не дрожит его рука. Выстрел загремел… Пошатнулся пан Данило. Алая кровь выкрасила левый рукав козацкого жупана.
— Нет! — закричал он, — я не продам так дешево себя. Не левая рука, а правая атаман. Висит у меня на стене турецкий пистолет; еще ни разу во всю жизнь не изменял он мне. Слезай с стены, старый товарищ! покажи другу услугу! — Данило протянул руку.
— Данило! — закричала в отчаянии, схвативши его за руки и бросившись ему в ноги, Катерина. — Не за себя молю. Мне один конец: та недостойная жена, которая живет после своего мужа; Днепр, холодный Днепр будет мне могилою… Но погляди на сына, Данило, погляди на сына! Кто пригреет бедное дитя? Кто приголубит его? Кто выучит его летать на вороном коне, биться за волю и веру, пить и гулять по-козацки? Пропадай, сын мой, пропадай! Тебя не хочет знать отец твой! Гляди, как он отворачивает лицо свое. О! я теперь знаю тебя! ты зверь, а не человек! у тебя волчье сердце, а душа лукавой гадины. Я думала, что у тебя капля жалости есть, что в твоем каменном теле человечье чувство горит. Безумно же я обманулась. Тебе это радость принесет. Твои кости станут танцевать в гробе с веселья, когда услышат, как нечестивые звери ляхи кинут в пламя твоего сына, когда сын твой будет кричать под ножами и окропом. О, я знаю тебя! Ты рад бы из гроба встать и раздувать шапкою огонь, взвихрившийся под ним!
— Постой, Катерина! ступай, мой ненаглядный Иван, я поцелую тебя! Нет, дитя мое, никто не тронет волоска твоего. Ты вырастешь на славу отчизны; как вихорь будешь ты летать перед козаками, с бархатною шапочкою на голове, с острою саблею в руке. Дай, отец, руку! Забудем бывшее между нами. Что сделал перед тобою неправого — винюсь. Что же ты не даешь руки? — говорил Данило отцу Катерины, который стоял на одном месте, не выражая на лице своем ни гнева, ни примирения.
— Отец! — вскричала Катерина, обняв и поцеловав его. — Не будь неумолим, прости Данила: он не огорчит больше тебя!
— Для тебя только, моя дочь, прощаю! — отвечал он, поцеловав ее и блеснув странно очами. Катерина немного вздрогнула: чуден показался ей и поцелуй, и странный блеск очей. Она облокотилась на стол, на котором перевязывал раненую свою руку пан Данило, передумывая, что худо и не по-козацки сделал, просивши прощения, не будучи ни в чем виноват. Читать произведение Страшная месть от Гоголь Н.В., в оригинальном формате и полном объеме. Если вы оценили творчество Гоголь Н.В..ru
